Ген разведчика
Шрифт:
– Это Мустафа. Именно его люди похитили русского дипломата, – указав на своего евнуха, сообщил переговорщикам Нурин.
Гигант в знак согласия кивнул.
– Отлично. Сколько он хочет за нашего парня? – подавшись вперед, спросил Донцов.
– Он не будет продавать пленника.
– Как это – не будет?! Мы же договорились…
– Мы договорились, что я наведу справки о похитителях. Я сделал даже большее – нашел их. Так что деньги свои заработал по праву. – Обе пачки банкнот исчезли в бесчисленных складках национального одеяния палестинца.
–
– А дальше, – Омар Нурин сделал театральную паузу, – а дальше вас просто убьют. Уж очень Мустафа ненавидит гяуров, особенно шурави.
– Но я не гяур! – неожиданно воскликнул Султан Дадышев, дернув головой от упершегося в затылок ствола пистолета. – Я такой же правоверный, как и вы, братья!
– Верблюжье дерьмо твоя родня! – гневно произнес Хаджи, от его былого радушия не осталось и следа. – Ты хуже неверных, потому что служишь им, как собака, верой и правдой.
– Подождите, подождите, – не понимая ни слова из сказанного, решил вмешаться в разговор Донцов. – Давайте договоримся, деньги у нас есть.
Фраза «давайте договоримся», четко произнесенная прямо в микрофон, для группы прикрытия обозначала боевую готовность. Олег бросил на стол чековую книжку и потянулся в нагрудный карман за ручкой.
– Мы заплатим, только скажите – сколько?
Деньги – это всегда соблазн, а большие деньги – просто огромное искушение. Чековая книжка с золотым тиснением на обложке на мгновение приковала взгляды арабов, чего было достаточно для начала действий.
Сыщик развернул ручку тыльной стороной и надавил большим пальцем на рычаг зажима. Тишину разорвал щелчок выстрела. На переносице Мустафы расцвел кровавый бутон, и евнух, не издав ни звука, повалился на спину.
Султан Дадышев рванулся в сторону, уходя с линии огня, выхватил из рукава стеклянный кинжал и ударил им ближайшего охранника в горло. Захрипев, тот выронил оружие и схватился обеими руками за зияющую рану.
Второй охранник рефлекторно развернулся к чеченцу и тут же получил локтем от сидящего перед ним Донцова в пах. Согнувшись от нестерпимой боли, он разинул рот в немом крике. Следом его шея попала в железный захват сыщика, рывок – и позвонки хрустнули, как сломанная сухая ветка.
Нейтрализация охраны заняла несколько секунд, но именно этого короткого отрезка времени хватило палестинцу, невзирая на его габариты, чтобы выскочить в примыкающее к холлу помещение.
– Черт! – слишком поздно заметил его исчезновение Олег. Он вырвал из руки мертвого араба пистолет, и вдогонку Хаджи Нурину в уже закрывающуюся дверь влетели две пули. Выстрелы в замкнутом пространстве комнаты прозвучали оглушительно, а на белой двери с золотым орнаментом появилась пара черных пулевых отметин.
– Береги патроны, – успел его предупредить Султан. Он также забрал оружие у второго охранника и прижался спиной к стене возле окна. Его предупреждение оказалось не лишним: в холл сразу с двух сторон
Прежде чем раздался первый выстрел, Донцов успел рухнуть на пол, заваливая на себя массивное кресло.
Услышав в наушниках звуки перестрелки, Виктор Савченко стал действовать. Боевики, охранявшие внутренний двор от проникновения извне, ничего не успели понять – они были убиты двумя меткими выстрелами с минарета. Карабин дважды громко кашлянул и лязгнул затвором, выбрасывая наружу горячие гильзы.
– Выход чист, – доложил снайпер в микрофон портативной рации. – Сервант, ворота за тобой.
– Понял, сейчас устроим, – звенящим от предвкушения боя голосом ответил томящийся в автомобиле Сергей. Откинув покрывало, с заднего сиденья диверсант достал гранатомет, быстро привел его в боевое положение. Выбравшись из салона, гигант встал на одно колено и, вскинув на плечо РПГ, нажал клавишу пуска. Огненная комета, оставляя за собой едва заметный серебристый шлейф, врезалась в ворота. Мощный взрыв огненным кустом взметнулся вверх, и в ограде образовался огромный провал.
– К нам гости, – снова ожила рация голосом Лялькина.
На площадь, поднимая клубы густой бурой пыли, выскочили два темно-синих микроавтобуса. Виктор развернулся на шестьдесят градусов, поймал в перекрестие оптического прицела выпуклое лобовое стекло головной машины и плавно потянул спусковой крючок. В стекле, в том месте, где сидел водитель, образовалось пулевое отверстие, от которого в разные стороны потянулись тонкие лучики трещин. Голова шофера упала на рулевое колесо, микроавтобус резко вильнул в сторону и врезался в столб электроопоры. Сервант отшвырнул горячую трубу гранатомета, вскинул свой «хеклер и кох», длинной очередью ударил в подставившийся борт.
Автоматы Христофорова и Лялькина в упор стали дырявить второй микроавтобус. Автомобиль занесло, опрокинуло на бок, из-под капота появилось пламя, затем полыхнул настоящий пожар. Дверь с грохотом распахнулась, из салона попытались выбраться два бойца, но остаться в живых у них не было ни единого шанса – пули сразили их наповал. Огневой контакт захватил Виктора, как горный поток сорвавшегося путника, с головой увлекая в кровавую чехарду боя. Поймав в перекрестие прицела голову, он плавно надавил на спусковой крючок и почти сразу переключил свое внимание на следующую цель.
Боевики, которым посчастливилось покинуть салоны микроавтобусов, превратившихся в смертельную западню, с криками метались по площади, хаотично стреляя в разные стороны. Но как бы они ни старались укрыться, для снайпера, занявшего «господствующую» высоту, они были как на ладони. «Видеть всю картину боя до его начала – этим и отличается профессиональный военный от террориста», – подумал Савченко, упокоив на брусчатке базарной площади еще одного арабского боевика. Неожиданно боковым зрением он заметил неясное движение возле особняка. Ствол снайперского карабина мгновенно развернулся в этом направлении… и вовремя.