Ген Верности
Шрифт:
Евангелина, с щемящей тоской в сердце, наблюдала, как чуть поодаль её родители складывали в стоящую рядом плетённую корзину найденные и аккуратно срезанные ножичком белые грибы и шампиньоны.
– А ты что нашла, Ева? – неожиданно спросила белокурая девочка, со смеющимися глазами. – Я – ничего. Посчитаемся нашей считалкой?
Евангелине хотелось закричать «НЕ-Е-Е-Е-Т!». Но ком в горле мешал ей произнести хоть одно слово. Она была вынуждена молчать. И её сестра Ангелина, не дожидаясь ответа, начала свой отсчёт: «Иди своей тропинкой, а я пойду своей тропой… Тебе направо, мне – налево! Чур, не подглядывай за мной!..» Ангела развернулась
Ева подождала две минуты и побежала за младшей сестрёнкой, что было мочи. Той и след простыл. «Неужели, я опять опоздала?» – с ужасом думала девушка. Сердце колотилось в груди. Она продолжала бежать по лесу и увидела недостроенный заброшенный дом из красного кирпича.
Подсветив себе карманным фонариком, девочка Ева спустилась в своём сне в подвал за приоткрытой оранжево-лазурной дверью. Приблизилась к шахте лифта, заваленной кучей всевозможного хлама.
Ева Фёдоровна Дмитриева, следователь, частный детектив, могла не смотреть вниз. Она, итак, знала, что в куче засаленной ветоши лежит труп блондинки. Настолько изуродованный, что идентифицировать личность убитой девушки (девочки?) было нельзя. Около трупа сидел чёрный пёс, напоминающий, одновременно, и пуделя свидетельницы Тамары Алексеевны, и собаку-стража деда Тихона.
Ева проснулась в холодном поту, в лучах заходящего солнца. Спросонья, ей померещилось, что в потемневшем углу комнаты сердито скулил пудель. Девушка присмотрелась, протёрла глаза, поняла, что не собака в углу сидит, а свет с тенью играют в догонялки. А в её ногах мирно дремлет кошка Маруська. Значит, о собаке и речи быть не могло.
Конечно же, родители Евангелины были православными людьми и крестили обеих своих дочерей. Однако, в отличие от своей младшей сестрёнки, Ева не была богобоязненно верующей, но была суеверной. Она перекрестилась, тревожно вглядываясь в полутьму за диваном. Немного посидела, опустив ноги на холодный цементный пол. Подсела к своему рабочему ноутбуку, включила мерцающий экран, щёлкнула переключателем настольной лампы и погрузилась в мир информации. Работа успокаивала её. Она могла работать часами, не замечая бега времени.
Глава 6. ЗАБРОШКА.
Отхлебнув глоток крепкого кофе и сладко зевнув, Ева просматривала в интернете сводку по похищениям и убийствам девочек (девушек) от двенадцати до восемнадцати лет, за прошедшее десятилетие. И тут её внимание привлёк броский заголовок из одной газетной статьи: «СМЕРТЬ НЕВЕСТЫ ПРИВЕЛА БОЛГАРСКОГО МИЛЛИАРДЕРА К КРАХУ!!!»
Девушка-полицейский вглядывалась в чёткий снимок в шахте заброшенного дома и, в изумлении, узнавала в нём свой часто повторяющийся сон. Недостроенный дом из красного кирпича. Яркая оранжевая дверь с синими разводами, ведущая в подвал. Шахта неработающего лифта, заваленная лохмотьями и огрызками не пойми чего. А посреди всего этого великолепия тело худенькой девушки, похожей на подростка, со стройными загорелыми ногами, блондинистыми волосами и изуродованным лицом.
«Постой-ка!» – подумала Ева. «Получается, эта убитая девица – невеста некого полоумного богача, который скорей всего сам её и убил! А вовсе не моя сестра Ангела!»
Ева Дмитриева пошла в ванную комнату, сполоснула лицо и потёрла пальцами бешено пульсирующие виски. «А где же тогда Ангела? Возможно, моя сестра осталась жива?.. Возможно ли это?.. Прошло столько лет! И если это
Ева не могла найти ответы на все эти вопросы, роем кружившиеся в её голове. Так чей же труп она тогда увидела в том недостроенном коттедже?!..
«Бедные мои родители! – думала Ева. – Они ж погибли, оба, с чувством вины!! Оба считали себя необоснованно виновными в пропаже младшей любимицы!!!»
Паника, надежда и… гнев переполняли сердце девушки-полицейского. В висках зашумело. Она наклонилась к крану, чтобы попить воды… и чуть не упала, пошатнувшись.
«Спокойно, – приказала Ева самой себе. – Вероятно, у моей сестрёнки были серьёзные причины, чтоб не заявлять о себе до сих пор. А панические атаки меня саму до добра не доведут».
В дверь тихонечко постучали. Ева вздрогнула от неожиданности. Она никого не ждала. Ночь на дворе. Ева посмотрела в окно. Нет, не ночь. Раннее утро. Едва различимая полоска бледно-розовой зари забрезжила вдалеке.
В дверь постучали настойчивее.
– Кто там? Войдите! – откликнулась девушка-полицейский.
– Не разбудил? – шёпотом спросил дед Тихон, прокрадываясь в комнату.
– Вы мне опять снитесь? Или я вижу Вас в бреду? – спросила Ева, испугавшись не на шутку.
– Эх-эх, внучка! Почто деду Тихону не доверяешь!! – рассердился утренний посетитель.
– Зачем Вы сегодня ко мне пожаловали? – поинтересовалась Ева.
– Дак, я это… про рукавичку пришёл спросить. Вспомнила, где видала-то её? – вопросом на вопрос ответил дед Тихон.
– Не рукавичку, а чёрную варежку, – поправила Евангелина. – Я всё помню, дед Тихон. Её подбросили к дому моих родителей. Через неделю после исчезновения моей сестры-двойняшки.
– Ну, вот и ладненько. А говорила психологу своему, что не помнишь ничего. Зачем обманывала? – с непонятным Еве облегчением поинтересовался дед Тихон.
– Хотела забыть! – с вызовом ответила Ева. – И вообще-то, я не понимаю…
– Нельзя ничего забывать, внучка! – крикнул дед Тихон. – Только память тебе подскажет, где искать похитителя… или убийцу?!
– Я сегодня поняла, дед Тихон, что сестра моя жива! И это для меня важнее всего!! – пытаясь перекричать старика, Ева шмыгнула носом. Плечи её вздрагивали, а слёзы опять пробороздили щёки.
– Поплачь, внучка! – снова полушёпотом произнёс дед Тихон. Он превратился в Печального Рыцаря, вырастая почти до потолка. – Тебе станет легче. А та убитая девушка, в заброшенном доме, – это точно не твоя сестра. И ни рукавиц, ни варежек в той заброшке не было.
Голос деда Тихона убаюкивал Вангелию. Он гладил её по голове до тех пор, пока та не уснула. Закрывая покрасневшие от слёз глаза, Ева всего лишь успела разглядеть, как морда чёрной собаки (кажется, по кличке Цербер?) мелькнула в окне. Собака радостно заурчала, как только заметила своего хозяина. Сам дед Тихон вышел на улицу, аккуратно закрыв за собой дверь с позолоченной табличкой.
Глава 7. ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ АТАКА.
Пробудившись ближе к вечеру, Ева всерьёз призадумалась, не позвонить ли ей в Болгарию своему личному психологу, который знал девушку с детства и был знаком с её родителями и трагедией её семьи. Девушку начали беспокоить как её собственное депрессивное состояние, так и её видения, связанные с появлением деда Тихона в её жизни, которого она упрямо продолжала считать своим вымыслом.
Конец ознакомительного фрагмента.