Генерал Абакумов: Нарком СМЕРШа
Шрифт:
СОКОЛОВ, полковник – старший помощник начальника 1 отдела Оперативного Управления ВВС Красной Армии:
«Новый гимн – временное дело. Он обнимает только данную эпоху – эпоху Отечественной войны. Строка об армии в нем введена, также сообразуясь с данной эпохой, но она после войны отживет».
СПОМПОР, майор – старший помощник начальника Отдела кадров Авиации Дальнего Действия:
«Гимн построен неритмично и в грубых словах. Как, например, увязать слова «Русь» и «Союз». Текст гимна написали какие-то неизвестные до сих пор поэты. За мою жизнь это уже третий гимн. Первый гимн был
МОРОЗОВ, капитан – помощник начальника оперативного отдела 48 армии Белорусского фронта:
«Ну, будет что-то вроде «вдоль по Питерской». По-моему, каждый гимн должен быть по своему существу консервативным. Всякая смена государственного гимна означает какую-то коренную ломку в политике государства.
«Боже царя» еще не ввели. Ей-богу, хороший был бы гимн, а вместо слова «царя» оставили бы «народ»».
Наряду с отрицательными реагированиями о введении нового текста государственного гимна Советского Союза зафиксированы враждебные высказывания со стороны отдельных военнослужащих Красной Армии.
*ЛЕДНЕВ* – инженер Центрального конструкторского бюро Главного Управления Гидрометеорологической службы Красной Армии:
«Слабоват новый гимн, зря его ввели, и большую сделали ошибку, что ввели туда слова об отдельных личностях».
*ПИЛЮГИН*, инженер-майор – помощник начальника отдела Управления бронепоездов и бронемашин ГАБТУ Красной Армии:
«Неужели мы 26 лет заклеймены проклятием. Хотя да, заклеймены. «Весь мир голодных и рабов». Верно, – рабы до сих пор и почти полуголодные. Конечно, стыдно петь уже такие вещи. Пусть пишут новые и огребают денежки».
*ЛЕВАЧЕВ*, капитан – слушатель Высшей офицерской кавалерийской школы Московского военного округа:
«Сегодня запоют одно, завтра другое. Все равно слушать, что Богородицу, что этот гимн. Нужно к этому гимну подобрать мотив наподобие похоронного марша. Нам на него наплевать».
СПЕРАНСКИЙ, инженер-капитан – начальник 3 отдела Главного Управления гидрометеослужбы Красной Армии:
**«Мне непонятно, зачем включены в текст гимна личности Ленина и Сталина, так как гимн будет существовать многие века, в то время как вожди приходят и уходят»**.
*БАРАНОВ*, ст. лейтенант – пом. начальника Управления прожекторной службы штаба Отдельной Московской армии ПВО:
«Сущность нашего государства изменилась настолько, что перед нами уже не стоят задачи построения коммунистического общества и мы скатываемся к буржуазному строю. В связи с этим марксизм для нас теперь не подходит, и его нужно пересматривать».
*МОИСЕЕНКО*, капитан – слушатель батальона усовершенствования командного состава стрелково-пулеметных курсов Ленинградского фронта:
«Скоро будем петь гимн на мотив «боже царя храни». Все идет к старому».
*ШАРАПОВ* – начальник административно-хозяйственного отдела Центрального Дома Красной Армии:
«Остается лишь изменить и распустить партию
АБАКУМОВ
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 181. Л. 98—114. Подлинник. Машинопись.
На первом листе имеется резолюция: «Важно. Нужно кой-кого пощупать. Ст.».
*—* Фамилии обведены карандашом и на полях отчеркнуты двумя чертами.
**—** Отчеркнуто на полях двумя чертами.
01.02.1944
№ 371/А
Копия
Совершенно секретно
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ
товарищу СТАЛИНУ
В дополнение к № 370/А от 30 января с.г., Главное Управление «СМЕРШ» докладывает, что на дальнейших допросах арестованные польские офицеры ПЕЛКА В.А., МИЛАШЕВСКИЙ К.А., ЛОТОЦКИЙ Э.Г., КОХУТНИЦКИЙ З.Б. и БОБРОВНИЦКИЙ И.А. показали, что польская подпольная военная организация, именуемая «армия крайова» (армия внутри страны) организовывает в воеводствах свои батальоны для вооруженного выступления против Красной Армии при подходе ее к границам Польши либо в тылу советских войск при наступлении против немцев на территории Польши.
Как показали арестованные, со слов подпольного польского коменданта по Столбцовскому району Барановичской области «Свиря» – ВОРОКОМСКОГО, поддерживавшего через инспектора «армии крайова» подполковника по кличке «Борик» связь с командующим этой армией генералом «Грот», а затем его преемником генералом «Бур» и представителем польского эмигрантского правительства в Лондоне КРАЕВСКИМ, – им известно, что формируемые подпольные польские батальоны должны явиться ядром будущей польской армии, в которую вольются людские резервы, уже сейчас готовящиеся в районах Польши.
Так, арестованный бывший адъютант 331 польского батальона поручик МИЛАШЕВСКИЙ показал:
«Со слов “Свирь” мне известно, что наш 331 польский батальон должен являться как бы ядром польской армии, в который должны влиться уже подготовленные им резервы, находящиеся в районе, численностью свыше 500 человек. При этом “Свирь” подчеркнул, что подобные батальоны и резервы имеются и в других районах.
“Свирь” также заявлял, что сигнал для выступления будет дан из Варшавы для всей Польши, которая поднимется с целью недопущения на территорию Польши Красной Армии.
“Свирь” всегда подчеркивал, что мы сейчас обязаны к этому готовиться, накапливать силы, беречь оружие и боеприпасы, стараться пока не ссориться с советскими партизанскими отрядами и сохранять видимость хороших взаимоотношений с ними, а в нужный момент изгнать их с нашей территории.
Наиболее ярко это “Свирем” было выражено в выступлении на национальном празднике 11 листопада (11 ноября) 1943 года в местечке Деревное, где, говоря о значении праздника для польского народа, он заявил: “Мы, маленькая группа польских людей, находимся на восточной границе Польши, что свидетельствует о том, что мы живем и будем жить и никому своей земли не отдадим”.