Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа
Шрифт:
Главное управление пожарной охраны МВД СССР.
Главное архивное управление МВД СССР.
Специализированные производственные управления МВД СССР (Главное управление шоссейных дорог МВД СССР, Главное управление лагерей промышленного строительства МВД СССР, Главное управление лагерей горнометаллургических предприятий МВД СССР, Главное управление гидротехнического строительства МВД СССР, Главное управление лагерей лесной промышленности МВД СССР, специальное
Главное
Отдел Фельдъегерской связи М ВД СССР.
Отдел перевозок М ВД СССР.
Управление кадров М ВД СССР.
Шесть специальных отделов.
Центральный финансовый отдел МВД СССР.
Плановый отдел МВД СССР.
Мобилизационный отдел МВД СССР.
Секретариат МВД СССР.
Секретариат особого совешания МВД СССР. Юридическая часть МВД СССР.
Автотранспортный сектор М ВД СССР.
На данный момент это было все, потому что остальное как раз и забрал Виктор Семенович в М ГБ!
Глава седьмая
СТАЛИНСКИЙ ДЕТЕКТИВ
Кто ж у истока — курииа или яйио? Люди или система? Несколько веков была у нас пословица: «Не бойся закона — бойся судьи». Но, мне кажется, закон перешагнул уже через людей, люди отстали в жестокости. И пора эту пословииу вывернуть: не бойся судьи — бойся закона.
А. И. Солженицын
1
Как бы сегодня ни пытались некоторые авторы и историки изобразить Виктора Семеновича министром с чистой совестью, не испачканным человеческой кровью, у них это не получится.
Потому что Абакумов не мог идти по крови и не испачкаться. Достаточно привести всего один пример.
В январе 1948 г., после ареста в Ростове генерала Телегина, Абакумов лично пригрозил ему расправой в случае, если он не подпишет предъявленных ему обвинений. Константин Федорович отказался, и тогда Абакумов выбил ему передние зубы, а потом дважды каблуками наступал на пах. И в дальнейшем заслуженного генерала избивали резиновой дубинкой по два раза в день, вырывая на теле куски мяса. Избивали до тех пор, пока он не подписал.
* * *
18
– Помни, что ты теперь уже не генерал, а арестант, и разговоры с тобой будут коротки. Если ты вздумаешь запираться в своих показаниях, будем бить тебя, как «сидорову козу».
Владимир Викторович пытался возражать:
– МГБ мне звания не присваивало, и не оно меня будет лишать, а применять избиения к подследственным в Советском Союзе никому не дано права.
– Этот вопрос согласован, где надо, - ответил Лихачев.
– Мы самостоятельно не избиваем.
– Но позвольте, я же только пока что подследственный и никем пока не разжалован.
– Иди сюда, - приказал полковник и подвел Крюкова к окну, из которого была видна улица.
– Видишь, там народ, вон где подследственные, а ты уже осужден, от нас на свободу возврата нет, дорога только в исправительные лагеря.
Из кабинета Лихачева Крюкова повели в кабинет Абакумова.
Виктор Семенович, как всегда, был конкретен:
– Если ты будешь упорствовать, будем тебя бить и искалечим на всю жизнь. Ты меня понял?
– Но позвольте, - пытаясь зашишаться, говорил генерал, - как же так, в Советском Союзе не допускаются подобные методы ведения следствия, это напоминает «ежов-щину».
– Я тебе покажу «ежовшину», - заорал министр.
– Еше раз говорю, не будешь давать показания, искалечим на всю жизнь и все равно добьемся от тебя нужных показаниЙ.
После краткого «приема» у министра Крюкова направили к следователю — капитану Самарину.
— Ну, был у министра, предупредили тебя, так давай сразу приступим к делу, и я еше раз даю тебе совет, не упорствуй, чтоб не было хуже.
— Я не знаю, в чем вы меня обвиняете, какие преступления я совершил?
— Брось, не упорствуй и начинай давать показания, нам все известно, рассказывай о своей антисоветской деятельности и своих сообшниках.
— Я никогда не занимался никакой антисоветской деятельностью, а, следовательно, у меня не может быть никаких сообшников.
Так на протяжении месяца генерал-лейтенант проводил бессонные ночи в кабинете у следователя капитана.
По воспоминаниям самого Крюкова, обычно его вызывали на допрос в 10—12 дня и держали до 5—6 часов вечера, а затем в 10-11 часов вечера до 5—6 часов утра.
Через месяц следователь сказал: