Генерал-адмирал. Трилогия
Шрифт:
— В этом году? Да вы с ума сошли!.. Ой, прошу меня извинить, ваше императорское высочество… Но это же совершеннейший бре… совершенно невозможно. Уже заканчивается июль! На подготовку экспедиции такого рода требуются месяцы, если не годы. Необходимо сделать запас семян, подобрать людей…
— Уволиться со службы, — наконец-то подал голос молодой человек по фамилии Мичурин.
— Да, и это тоже. В конце концов, кто нам откроет финансирование посреди года?
— Я, — коротко сказал великий князь.
— Вы?
Алексей Александрович кивнул, после чего заговорил быстро и резко:
— Сроки не обсуждаются. Через неделю вы и основной
При этих словах Мичурин отчетливо всхлипнул.
— Да, когда будете составлять списки, обязательно учтите в них метеорологов. Нам нужно заложить несколько метеорологических станций. Исследования климата совершенно необходимы. Семьи пока брать не советую, обустраиваться будете с колес, а позже мы их к вам переправим. Если будет у вас на то желание.
— Но позвольте, к чему такая спешка?
— К тому, что уже через два года у вас появятся первые переселенцы.
— Два года?! Да вы с ума сошли!!! — взвился профессор. — Вы себе хотя бы представляете, сколько времени занимают работы по районированию хотя бы одного сорта…
— Два года, — оборвал его великий князь. — И к тому моменту вы должны будете выдать им первые рекомендации. Какие сможете. А с чем напортачите, то сами потом исправлять и будете. В процессе, так сказать. Кстати, насчет ста человек — это не шутка, и в дальнейшем их число увеличится. Короче, вполне вероятно образование там нового сельскохозяйственного учебного заведения высшего уровня, да поболее этой академии. Так что готовьтесь и преподавать, господа. Кстати, Климент Аркадьевич, можете взять с собой несколько студентов. Дипломы им выдадим прямо там по вашему представлению и итогам практической работы. Есть еще какие вопросы?..
— Здравия желаем, господин прохвессор! — Громкий бас оторвал Тимирязева от воспоминаний. — Подъесаул Уральского казачьего войска Кондратьев. Станичный голова.
— Очень рад знакомству. — Профессор слегка наклонил голову. — Руководитель полевой экспедиции профессор Петровской сельскохозяйственной академии Климент Аркадьевич Тимирязев. Со мной сорок два человека. И чрезвычайно ценный груз…
Подъесаул, дюжий черноволосый мужчина со слегка раскосыми глазами, выдававшими наличие среди его предков башкир, киргизов или калмыков, [10] слушал, слегка кивая косматой головой, хотя с каждой фразой ему становилось все яснее, что московского прохвессора надобно этак аккуратненько завернуть на обсуждение сугубо практических вещей, а то эвон как заливается — и половины слов непонятно.
10
В то время название «казахи» еще почти не использовалось. Даже Николай II называл казахов «мои киргизы».
— …Придерживаться
— Кхм… звиняйте, господин прохвессор, но я, это, телеги уже вызвал, — воспользовавшись коротким мгновением, пока Тимирязев набирал воздух в легкие, встрял подъесаул. — Так что надобно велеть, чтоб грузиться начинали. До заката всего ничего.
— Да-да, конечно, — спохватился Климент Аркадьевич. За долгую дорогу он уже столько всего передумал и обговорил со спутниками, что его уже просто распирало, так хотелось приступить к работе.
— А завтрева поедем место смотреть, — продолжил подъесаул. — Место хорошее. Наши там выселки думали ставить, но коль такое дело, что о нем сам великий князь заботу проявил, — вам отдаем. И насчет коней тоже все сговорено. Киргизы хоть завтра пригонят.
— Да-да, конечно, — закивал Тимирязев, — и вот еще что, мне велено полностью возместить вам все предварительные расходы. Сколько надобно?
Подъесаул подвернул подол рубахи и, выудив из штанов смятую бумажку, сморщил лоб.
— Вот. Тута все расписано. Поскольку атаману сам великий князь написал, значится, мы всё из войсковой кассы брали. Сто двадцать три рубля сорок восемь копеек. Но это мы еще с плотогонами, что лес пригнали, не расплачивались. И опять же плотники и печники токмо аванс получили.
— Отлично, отлично. — Тимирязев удовлетворенно кивнул. Перед отъездом его императорское высочество выделил ему на расходы почти семь тысяч рублей ассигнациями. И хотя на найм людей и закупки в дороге он уже потратил почти три тысячи, оставшейся суммы должно было хватить на год с запасом. — Как закончим разгрузку, я сразу же и расплачусь.
Почему он тогда согласился, профессор Тимирязев не знал. Это было похоже на какое-то наваждение. Возможно, сыграло роль то, что великий князь обратился не в руководство академии, а напрямую к нему. Возможно, то, что Тимирязев чувствовал себя в Петровской академии на птичьих правах, а тут ему предложили создать новый научный центр, способный со временем затмить саму академию. Возможно, на него произвел впечатление размах задач. Как бы то ни было, он согласился.
Второй разговор с великим князем состоялся через три дня после первого. Его высочество немного дольше, чем планировал, задержался в Туле, но Клименту Аркадьевичу пришлось по душе, что великий князь прислал телеграмму с извинением, — деятельная натура ученого, уже давно склонявшаяся к идеалам республики, даже слегка поколебалась в прежних убеждениях… На третий день у кабинета Климента Аркадьевича нарисовался рослый городовой, который со всем уважением отвез его на пролетке к Кремлю, где передал местной охране, каковая и доставила профессора в приемную великого князя.
Прочитав длинный список, составленный профессором, великий князь задумался, а затем протянул его профессору обратно:
— Прошу вас, Климент Аркадьевич, подумайте — возможно, кому-то из указанных вами людей необходимо сразу же выдать подъемные? Или помочь решить какую-нибудь проблему? У кого мать или отец хворые или иная какая помощь нужна? Укажите — помогу. И потом, как мне кажется, ваш список не совсем полон. Местность там степная, бураны бывают, а летом пылевые бури. Возможно, лесополосы придется высаживать, а вы в список только культурные растения внесли.