Генерал-коммандант
Шрифт:
— Черт…
Вот тут все стало на свои места. И одновременно пришло решение, как поступить с ними. К черту, пусть живут. Есть кое-что похуже…
Глава 17
Швейцарская Ривьера. Шильонский замок.
2 июля 1903 года. 20:00
Очень ожидаемо, мирная конференция закончилась абсолютно ничем. Газетчики наперебой разваливали императора России Николая и единодушно признали его звездой мероприятия. Царь-батюшка проявил небывалую активность и выдвинул кучу
Гегемоны, пользуясь случаем, порешали свои насущные проблемы, но никаких прорывов между Британской империей и Южно-Африканским Союзом не случилось. Да и не могло случится.
Этими абсолютно ненужными переговорами бритты просто замыливали глаза мировой общественности.
Перед тем как обрушить всю свою мощь на буров.
Ну да и хрен с ними.
Я осторожно вздохнул и невольно поморщился — грудь все еще болела при каждом вздохе, правда уже терпимо.
К благотворительному балу по случаю завершения мирной конференции, окончательно восстановиться так и не получилось — но отменять миссию я не стал — на ногах держусь — да и ладно. Если что — будем превозмогать — не первый раз.
Собираться начал за два часа до отправки. А Клео так вообще, чуть ли не с самого утра.
Дресс-код для таких мероприятий нынче весьма жесткий — припрешься в «пинджаке» — турнут с позором. Но я в полном соответствии.
Радикально черный фрак*, с этими гребанными фалдами, на штанах со штрипками атласные лампасы. Пикейный* жилет, на батистовой рубашке — кружевная манишка*, галстук-бабочка, лаковые штиблеты, белоснежные перчатки — все честь по чести. Ну и цилиндр, мать его так растак — куда без него. Из оружия только шейный кинжал и клинок в трости. Мой кольт и дерринджер у Клео — передаст уже внутри — ей проще спрятать в юбках, да и не будут дам обыскивать. Впрочем, не уверен, что досмотр, вообще будет. Да и не нужно мне оружие — никого убивать не собираюсь, беру с собой только для самоуспокоения.
фрак (фр. fraс) — мужской вечерний костюм особого покроя, для официальных мероприятий, состоящий из пиджака, короткого спереди, с длинными узкими фалдами (полами) сзади, и брюк с атласными лампасами.
манишка — нагрудная вставка в мужской и женской одежде, которая видна в вырезе жилета, фрака или дамского платья. Манишка может быть, как пришитой, так и съёмной.
пике — ткань, трикотажное полотно, вырабатываемое из хлопчатобумажной пряжи или химических волокон сложным переплетением.
Покосился на Клеопатру и невольно восхитился спутницей. К счастью, она тоже захватила с собой соответствующий наряд и теперь выглядела просто великолепно.
Белоснежное платье со шлейфом, шелк, парча, россыпи драгоценных камней — когда мы эвакуировались из своего первого прибежища, я сгоряча приказал Клео выбросить половину нарядов, чтобы не таскать за собой все эти кофры и чемоданы, но потом смилостивился — и сейчас не пожалел.
А драгоценности! Подозреваю, драгоценности Клеопатры заставит впасть в меланхолию всех дам на балу, в том числе особ монаршей крови.
На прическу тоже ушло немало моих нервных клеток — два часа, черт побери, лично ассистировал, ну да хрен с ним — спутница Майкла Игла должна выглядеть соответствующе —
Правда с перебазированием в город пришлось поломать голову — Клео во всех этих своих нарядах, не то что пешком по лесу, а даже верхом проехаться толком не могла. Но вопрос решился — Пьер запряг двуколку и доставил нас к лодке.
А в самом Монтре, мы пересели в шикарный экипаж — которым управлял лихой кучер в ливрее — сам Александр Александрович Арцыбашев, собственной персоной. Перед тем, как он взялся за роль, я поинтересовался у подполковника, мол, а не нагорит ему еще и за эту отсебятину. На что он спокойно ответил.
— Думаю, нет, Михаил Александрович. На некоторое время, я остался совсем без начальства, кое могло учинить расправу. Из прежнего ведомства — меня уже исключили, а к дипломатическому корпусу — еще не причислили. А если честно, мне уже все равно. Так что не переживайте, вас с Клеопатрой Виллемовной, я доставлю лично, для пущего бережения и надежности, значит.
Я не стал возражать: мужик взрослый, сам решает за себя. К тому же, мало ли что может случиться, на отходе еще один ствол не помешает.
Кстати, с Клеопатрой у него все складывалось просто великолепно — парочка просто млеет от счастья. У меня прямо душа радуется, когда наблюдаю за ними. Правда предложения руки и сердца Александр Александрович еще не делал. Хотя, думаю, дело не за горами. Клео ведет свою партию просто виртуозно.
Но не суть. В общем, к месту, добрались без происшествий.
Итак, вот он, Шильонский замок — древняя каменная громада на берегу Женевского озера. Смотрится мрачно, величественно и жутковато, особенно в сумерках. Так и представляются среди зубцов на стенах древние свирепые швейцарцы в капеллинах и с алебардами в руках. Еще тот народец был, держали в ужасе половину Европы — не то, что нынешние добропорядочные бюргеры. Какого хрена устроители собрались провести мероприятие в средневековом антураже, я не знаю, но глянуть будет очень любопытно — как-то еще не сподобился в замках побывать.
Арцыбашев ловко подогнал экипаж к въездным воротам шато. Здесь нас встретил администратор в шикарной ливрее, мельком глянул на приглашение и тут же дал приказ пропустить помимо образовавшей грандиозной очереди. Что особо и не удивило, на листке великолепной глянцевой бумаги, сплошь покрытой золотым тиснением, чернела подпись самого американского президента, котирующаяся несоизмеримо выше, чем закорючки большинства ему подобных из других стран.
К тому же, в одной из швейцарских газет накануне писали, что представители всех этих Турций, Болгарий, прочих Румыний, да и других стран третьего мира, совершенно беззастенчиво торговали приглашениями на бал, да с такой скоростью и в таких объемах, что устроители были вынуждены срочно урезать квоты и внести некоторые изменения в распорядок приема гостей.
Дальше пришлось идти пешком.
Во дворе, прямо под открытым небом, уже стояли накрытыми ряды столов, видимо для публики рангом пожиже. Но наш путь пролегал в сам замок, центральный вход в который охранял соединенный почетный караул основных стран участников мирной конференции и швейцарские жандармы.
Перед выходом, Клео соорудила мне шикарнейшие здоровенные усы, которые вместе с аляповатым золотым моноклем, совершенно изменили мою рожу, правда, при этом, придали совершенно идиотский вид. Так что опознания я особенно не боялся, но на всякий случай приготовился к неприятностям.