Генерал-лейтенант Самойлов возвращается в детство
Шрифт:
— А где же милиция? — раздражённо спросила воспитанная девочка Вероника. [10]
— Никакой милиции и не предвидится, — насмешливо ответил Лапа. — Просто я воспользовался старой уловкой, которая безотказно действует на трусов.
— Но вы-то какой герой! И даже вы, Вовик! Я восхищена вами, мальчики! Вы действовали, как в кино! Я любовалась вами!
Тут Лапа вдруг стал суровым, медленно подошёл к ней и сквозь зубы процедил:
— Ты, голубушка, тоже получишь по заслугам! — Он повернул её за руку к себе спиной и вдарил ей по месту, где спина теряет своё приличное название.
10
Напоминаю,
Воспитанная девочка Вероника вздрогнула, взвизгнула, остолбенела на некоторое время, повернулась к мальчишкам искаженным ужасом лицом и растерянно забормотала:
— Да как ты, не… не… годяй… посмел ме… ме… меня… по… по… по…
И деревенский мальчик Лапа громко и отчетливо назвал место, по которому она получила заслуженный, справедливый и здоровенный шлепок, самым точным в данном случае словом.
На этом, уважаемые читатели, нам пора расстаться до следующей главы, предварительно немножечко передохнув.
Глава под номером ДЕВЯТЬ и под названием
«Судьба эликсира грандиозус наоборотус в опасности,
или
Почему иногда шпионы спят под кроватью»
Собачий гипнотизёр по фамилии Шпунт вот уже несколько ночей спал под кроватью. Делал он это от страха и глупости. Ему казалось, что если придут его забирать, то никому и в голову не взбредет, что он притаился под кроватью.
Известно, уважаемые читатели, что глупость человеческая безгранична, точно так же как безграничен и ум человеческий.
Стариннейшая пословица гласит: если бог решит наказать человека, то лишает его разума. Все люди воспринимают это стариннейшее изречение по-разному. Одни полагают, что человек в данном случае становится дураком, другие — сумасшедшим. Я придерживаюсь первого толкования, хотя отлично знаю, что дуракам жить и легче и удобнее, но зато и совершенно неинтересно.
Опасность глупости заключается ещё и в том, что нет четких границ между нею и другими, не менее опасными качествами дурака. Иногда, например, просто невозможно определить, глупость вынудила дурака сделать подлость или подлость заставила его совершать наиглупейшие поступки.
Именно так и было со странным существом, которое решило спать под кроватью, считая, что никто его там не обнаружит. То есть нормальному человеку никогда не придёт в голову, что можно спать под кроватью в такой огромной, похожей на универмаг почти со всеми отделами квартире.
Кого же и чего же начал так патологически бояться собачий гипнотизёр по фамилии Шпунт?
Чтобы ответить на данный вопрос, нам потребуется, уважаемые читатели, хотя бы коротко, в общих чертах, проследить путь его морального падения, выяснить, как он докатился до того, что вынужден был спать под кроватью в своей огромной, похожей на универмаг почти со всеми отделами квартире.
Родители дали ему красивое имя Эммануил, а он ещё в молодости и до сих пор требовал, чтобы его называли Эдиком (у каждого свои представления о красоте имени!), и фамилию Шпунтиков
С юношеских лет, если не раньше, Эдик стремился лишь к одному: иметь как можно больше денег. Заметьте, уважаемые читатели, не заработать, а просто иметь любой ценой. И всю свою жизнь, каждый свой поступок, каждый свой шаг Эдик посвятил этому жалкому, но найстрастнейшему стремлению. Он и жульничал, и спекулировал, и обманывал, и воровал, и мошенничал, и чего он только ни вытворял, чтобы хапать деньги и покупать на них дорогостоящие вещи.
Теперь у Эдика была незаконно, конечно, добытая огромная квартира, напоминавшая универмаг почти со всеми отделами. Вы спросите; для чего одному человеку столько много вещей? Например, у него хранилось семнадцать столовых сервизов на двенадцать персон каждый. Умножим семнадцать на двенадцать, получим двести четыре. Но ведь у Эдика никогда не собиралось и не могло собраться столько гостей! И вообще к сервизам прикасались лишь только для того, чтобы стереть с них пыль.
Большое количество дорогостоящих вещей приобретается тогда, когда сам их владелец как человек ничегошеньки из себя не представляет, а вещи, самоуверенно и глупо полагает он, придают ему очень большое значение в глазах людей. То есть чем больше у него дорогостоящих вещей, тем он будто бы значительнее как личность.
Ума нет, зато ковров уйма!
Совести нет, есть много золотых предметов!!!
Таланта нет, но зато какая люстра!! В ней двенадцать лампочек!!!
По природе своей, по воспитанию, по накопленному жизненному опыту Эдик не умел и не хотел делать ничего полезного людям. Пробовал он быть и продавцом, и даже магазином недолго позаведовал, но везде проворовывался, и только хитрость да ловкость всякий раз помогали ему избегнуть заслуженного наказания. Бывал он и зубным техником, и памятниками на кладбище торговал, ничем он не брезговал заниматься, чтобы хапать и хапать деньги! Наконец, попробовал Эдик стать гипнотизёром, вернее, выдавать себя за такового. Довольно долго ему удавалось легко и много, обманывать доверчивых или недалеких людей, но Эдик вовремя унюхал, что его вот-вот накроют.
А в городе к этому времени развелось невероятное и невиданное до сих пор количество комнатных собачек, природную злобность которых владелицы, в основном старушки, принимали за нервные заболевания. И Эдик придумал себе не существовавшую до него специальность — собачий гипнотизёр. Деньги за своё очередное жульничество он брал немалые и вроде бы мог уже успокоиться.
Но не мог Эдик успокоиться, наоборот, с каждым годом, если не с каждым днем, всё его существо всё яростнее стремилось к тому, чтобы побольше хапать и покупать.
Три обстоятельства отравляли ему жизнь. С одним из них — одиночеством — Эдик кое-как справлялся. Дело в том, что жена его несколько лет назад умерла: ей жаль было выбросить протухшие рыбные консервы, она их самоотверженно, хотя и с отвращением, съела, и медицина оказалась бессильной против результата такой жадности.
Второе обстоятельство было куда серьёзнее. Двое сыновей Эдика регулярно навещали отца, чтобы определить, хотя бы примерно, когда же он помрёт и они станут полноправными владельцами всех его богатств. Сыновья давно уже поделили имущество и деньги ровно пополам вплоть до каждой чайной ложки, только ещё не решили, как поровну разделить несколько вещей, например рояль.