Генерал Маргелов
Шрифт:
Но вот пришло время, когда мы должны были заказывать промышленности очередную большую партию парашютов. Я заказ отменил.
Это вызвало бурю возмущения со стороны руководства фабрики. Они нам говорили, что мы на это не имеем права, заказ утверждён в плане и т. п. У специалистов, прибывших с фабрики для крупного со мной разговора, мне удалось узнать историю перехода от старого парашюта к новому. Они мне ответили: «Новый шить значительно проще, его может сшить любая мастерица, а прежний значительно труднее, его может сшить только высококвалифицированный мастер. Во время войны рабочих рук не хватало, мы и предложили десантникам упрощённые парашюты, они испытали и согласились».
Узнав это, я с ещё большим недоверием стал относиться к парашюту упрощённой формы и утвердился в решении
То же самое было с заказом на ножи для десантников. На складах их было очень много, и каждый год заказывались всё новые партии. Когда я поинтересовался, зачем они нужны, то оказалось, что задолго до войны, когда десантники прыгали с крыла тихоходного самолёта, один из них зацепился за хвостовое оперение; чтобы в таком случае можно было разрезать одну из строп, были введены ножи. Но самолёты уже давно стали иными, и ножи использовались исключительно для открывания консервных банок. С заказом на ножи мы покончили».
В апреле 1953 года решением Совета Министров и МО СССР Управление ВДА реорганизовано в Управление ВДВ, воздушно-десантные дивизии (за исключением 103 и 114-й) переведены на штаты трёхполкового состава.
А 1954 году генерал-лейтенант Маргелов вылетел на самолёте Ил-12 с Дальнего Востока в Москву. Там он сначала поселился с семьёй в гостинице при Центральном доме Советской Армии, где и жил некоторое время.
Свои первые шаги новый командующий начал, как и положено в таком случае, с решения кадровых вопросов.
Первым делом он заменил прежних командиров пяти воздушно-десантных корпусов, оценив их в аттестациях как несоответствующих занимаемой должности по причине отсутствия необходимой оперативной подготовки. Выросшие в годы войны, все эти комкоры не имели необходимого академического образования, а точнее, им не довелось окончить Академию Генерального штаба, весьма необходимую для службы в современных условиях.
«Но главной причиной кадровой перетряски с приходом на ВДВ нового командующего было его стремление к замене командиров соединений и полков на молодых и энергичных, совершающих парашютные прыжки, как и весь личный состав, — пишут сыновья В. Ф. Маргелова. — Да и сам Василий Филиппович был ещё сравнительно молодым, ему шёл 46-й год. Решению вопроса с комкорами помогла компания расформирования корпусов в армии, и он сам отпал, а уж обновление командного состава в дивизионном и полковом звене не представляло особого труда, но требовалось время для изучения прежних командиров».
К слову, в 1955–1956 годах управления ВДК, 11,21,100, 114-я, а в 1959 г. — 107-я, и в 1959 г. — 31-я гвардейская воздушно-десантная дивизия были расформированы.
«Генерал Борисов М. И., наблюдая в годы службы в ВДВ последующую кадровую политику командующего Маргелова, часто удивлялся тем или иным назначениям, которые, казалось, не укладываются в определённые требования к военным кадрам. А причина такого положения, по его мнению, состояла в особенностях характера и мышления командующего. Главный принцип, которым он руководствовался при назначении командиров соединений и полков, заключался в том, что командир должен иметь твёрдый кулак, способный навести порядок, и крепко держать в узде подчинённых командиров. Он отрицательно относился к так называемым командирам-интеллигентам, которые несмотря на хорошую оперативную подготовку, высокое общее развитие и хорошие человеческие качества не могли сделать дивизию по-настоящему боеспособной, — тогда все их прекрасные качества не принимались во внимание.
Но часто такой подход не всегда себя оправдывал и приходилось потом менять решение».
Сам же командующий оставался всё таким же, как и прежде! Замечательным и уникальным человеком называет Василия Филипповича Даниил Арнольдович Элькин:
«Генерал Маргелов был для десантников как родной отец. Несмотря на возраст он бегал и стрелял лучше молодых солдат. На инспекции выстраивал офицеров штаба на спортивной площадке, сам делал на турнике «скобку» и отдавал приказ — «Делай, как я». А тем, кто не справлялся, Маргелов приказывал тренироваться месяц и снова сдавать
Добрые слова о Василии Филипповиче говорит и Александр Васильевич Пыльцын: «Свои первые прыжки с парашютом я совершил при штабе 8-го ВДК в Полоцке, а затем, после его расформирования, прыгнул уже в 105-й Гвардейской воздушно-десантной Венской Краснознамённой дивизии, штаб и несколько полков которой дислоцировались в Костроме. Там я занимал уже должность заместителя командира дивизии по технической части. В десантных войсках было много интересных традиций. Но одна из них, особенная, касающаяся только офицеров игра в преферанс в воздушных кораблях (так было принято называть самолёты с десантом на борту) во время перелётов к месту высадки, длившихся по часу и более. Штурман самолёта за 15 минут до десантирования предупреждал играющих, и те успевали «расписать пульку».
Ну, а вообще, здесь, в дивизии, мне пришлось поближе узнать «дядю Васю» Маргелова — и его крутой характер, и его душевность.
Помню, однажды он строго наказал меня за то, что во время моего отпуска командир одного из полков, решив построить для техники к зиме более совершенные укрытия, уже в конце лета сломал все старые, но не рассчитал силы и средства, и в осень техника осталась под открытым небом. Меня, только что вернувшегося из отпуска, вызвал в полк прибывший с инспекторской проверкой командующий генерал Маргелов. На мою попытку оправдаться тем, что я был в отпуске и вообще не знал о таком решении командира полка, генерал едко заметил: «Отпускные получал? Так прежде, чем уезжать, надо было спланировать все дела наперёд. Вот и отвечай теперь за планирование. — А потом добавил: — Командира полка я тоже накажу, но он просто глупец, а ты мне нравишься, мне такие десантники нужны. Поэтому с тебя и спрос больше. Поймёшь и, уверен, сделаешь всё, чтобы не промахнуться в дальнейшем».
Суровое было наказание, но, поразмыслив, я пришёл к выводу, что и справедливое».
Что и говорить, если на протяжении всей своей службы Василий Филиппович действовал не «кнутом и пряником», а обыкновенную требовательность сочетал с «необыкновенной» заботой. Этот штрих подмечают очень и очень многие очевидцы.
«Но главное, он обладал собственным видением перспектив применения десантных войск в тылу врага, — подчёркивает Б. Костин. — При этом командующий ВДВ шёл в ногу с развитием техники и вооружения, зачастую предвосхищал многие способы ведения боевых действий… Если в начале пятидесятых годов в действиях десантников доминировал ближний бой и оборона, в шестидесятых — начале семидесятых годов десант обрёл достаточную мобильность и способность противостоять танковым ударам, решать оперативно-стратегические задачи. Показательны в этом отношении учения, которые становились настоящими экзаменами на зрелость всех десантников от солдата до командира соединения.
В программе боевой подготовки десантников преобладающим стало слово «сколачивание». Процесс этот был длительным и начинался с индивидуального обучения солдата, а затем охватывал отделение, взвод, роту, батальон, полк. Венцом организаторской деятельности, проверки навыков и умения командного состава становились дивизионные тактические учения. […].
Поскольку части и соединения Воздушно-десантных войск обладали своего рода «экстерриториальностью», то есть жили и существовали по собственным законам, то в военных округах почитали их за «пасынков» и не жаловали особым вниманием. Редко упоминались они в армейской прессе. Для того чтобы ликвидировать этот информационный голод, командующий ВДВ совместно с политуправлением принял решение организовать в каждой дивизии многотиражку. Эти газеты, конечно, не могли соперничать ни по формату, ни по объёму материалов с окружными. Однако десантники, находя в них имена известных командиров, фотографии и заметки об однополчанах, о примерах отваги и мужества, даже после увольнения в запас хранили газетные листы, как драгоценные реликвии. И уж конечно, редакции дивизионных газет трудились не покладая рук накануне войсковых учений».