Генерал Самсонов

Рыбас Святослав Юрьевич

Самсонов встал, перекрестился и прочитал молитву. "Прости меня, сказал он.
– Это я погубил его. Прости меня, неразумного!"

После этих слов как будто что-то тугое развязалось в груди и отпустило.

Триста юнкеров Елисаветградского кавалерийского училища смотрели на него. Он тогда прощался с ними, отбывая в апреле, десять лет назад, в Маньчжурию. Сейчас они штабс-капитаны и капитаны. Как бедный Головко. Триста спартанцев, готовых выполнить любое приказание

во имя Отечества... Прости меня, Господи! Я этого не хотел.

Образ светлого Елисаветграда, где Александр Васильевич был в согласий с собой, со своим долгом и личным счастьем, навеялся вдруг. Вот зашелестели тополя и зацвели белые акации на городском бульваре, заиграла военная музыка в саду, зазвонили колокола всех десяти православных храмов, на Большой Перспективной улице - он с молодою женой... Но нет уже того временя!

Стерев светлый образ, донесся мотив кавалерийского сбора. Кто-то хрипловатым голосом напевал под окнами:

Всадники-други, в поход собирайтесь!

Радостный звук вас ко славе зовет,

С бодрым духом храбро сражаться,

За родину сладкую смерть принять.

Крымов?

Самсонов вызвал дежурного адъютанта - пусть позовет Крымова.

Полковник Крымов исполнял должность генерала для поручений при командующем, и Самсонов был привязан к нему. Да они и были похожи: Крымов, как и Александр Васильевич, широк в плечах, тучен, с бородатым, волевым офицерским лицом, какое обычно делается у военных людей после двадцатилетней службы.

–  Спешил, ваше превосходительство, на наш праздник и опоздал, - сказал Крымов.
– Устал.

–  Я вас ждал утром, - упрекнул Самсонов.
– Докладывайте.

–  Завтра представлю отчет, - сказал Крымов.
– При мне задержали непальца.
– Английский шпион. Еще нападение на денежную почту у поста Нижне-Пенужский... В Бухаре столкновения суннитов и шиитов...
– Крымов замолчал, потом спросил: - Правда, Головко разбился?

–  Что делает эмир?
– спросил Самсонов, хотя эмир его не интересовал.

–  Эмир намерен отдыхать у нас в Крыму, - ответил полковник.
– Будет хлопотать о бесплатном проезде.

–  Да, да, - кивнул Самсонов.
– Жаль, что вы не приехали утром... Присаживайтесь. Давайте поговорим как старые боевые товарищи.
– Он сел на диван и указал на место рядом с собой.

Крымов сел, от него пахло далекой дорогой - кожей седла, лошадиным потом, табаком.

–  Сознайтесь, - сказал Самсонов.
– Вам никогда не приходило в голову сравнение с Римской империей?

–  В том смысле, что Москва - третий Рим? В штабе второй армии, в Маньчжурии, что-то такое мелькало, но

для юного генштабиста, каким я тогда был, вообще свойственна мировая стратегия.

Видя, что Крымов отшучивается и не будет опережать мысль командующего, Самсонов спросил о нападении на почту.

И полковник рассказал, как в десять часов вечера в тумане, в камышах поручик и два стражника подверглись нападению шайки разбойников, их было человек шесть - восемь; почту удалось спасти - поручик приказал одному стражнику утекать, а сам с другими стал отбиваться.

Это простое словцо "утекать" напомнило Александру Васильевичу, что Крымов командовал казачьим полком.

–  Что поручик? Убит?
– спросил он.

–  Не зарубили, - сказал Крымов.
– Живой.

–  Надо наградить!
– решил Самсонов.
– Здесь не Россия... У нас невыполнимая задача - воевать и сохранять обаяние русского имени.

–  Отчего же невыполнимая?
– возразил Крымов.
– Возмите Англию, вот у кого нам поучиться. Создала мировую империю и возвысила свое имя.

–  Нет, им тоже не избежать участи римлян, - сказал Самсонов. Есть какой-то закон, который определяет судьбы империй. Сперва Александра Македонского, потом Римская, Византийская, Испанская.. Оттоманская на ладан дышит.

–  Я не понимаю, Александр Васильевич, - произнес Крымов.
– Эта аналогия противоестественна духу службы на окраине.
– Это вы правильно заметили. Нынче еще можно глаза закрыть. А что завтра, когда прогресс даст всем мусульманам такую же силу, как англичанам, русским?

–  Этим халатам?
– усмехнулся Крымов.
– Вы думаете, нам придется когда-нибудь отступить?

–  Боюсь, что придется, - подтвердил Самсонов.
– Россия будет держаться в границах распространения православной религии, тогда она неуязвима. Я служил в царстве Польском, Маньчжурии, здесь, в Средней Азии - и вижу одно и то же. Мы можем победить чужую военную силу, а сильную религию не победишь. Вспомните татарское иго. Или в Болгарии - турецкое... Вам понятно? За сотни лет они не смогли победить.

–  Значит, мы отсюда уйдем, - задумчиво сказал Крымов.
– Но тогда повторится Батыево нашествие... Нет, нельзя военным так далеко заглядывать! Наше дело иное.

–  Надо исполнять свой долг, - согласился Самсонов.
– Это нас всегда оправдывает.

* * *

Это мы всегда умели - исполнять долг. Тридцатидвухлетний Скобелев на белом коне выехал перед дрогнувшим Эстлянским полком и под огнем турок стал командовать ружейные приемы.
– На караул! На плечо! В штыки колоть!