Генерал Скобелев. Казак Бакланов
Шрифт:
— Вы есть капо?
Михаил Дмитриевич знал, что капо означало — начальник.
— Конечно, капо! Гранде капо!
— A-а, большой начальник, — догадался усач. — Слушаю вас. Что прикажете?
— Остановить всех здесь! Не то гибель всем!
— Си, сеньор! — отдал усатый честь и, обернувшись, скомандовал: — Всем ко мне!
— Ложись туда! И туда! — указывал Скобелев места подбегавшим повстанцам. — Всех, всех заставь залечь! А ты сними свою хламиду! — увидел он повстанца в огненно-красной накидке. — Подстрелят, как зайца!
— Си, колоннелло! — закивал тот и поспешно сбросил
Повстанцы залегли.
— А теперь кати сюда пушку! И картечь давай! — скомандовал он усатому.
Орудие подоспело вовремя: на залегших пошла в атаку пехотная цепь, но когда она приблизилась, ударило из укрытия орудие.
По возвращении в Париж Михаил Дмитриевич поселился в знакомой гостинице. Среди ночи его разбудил стук в дверь.
— Что надо?
Перед ним стоял гарсон, заспанный мальчишка в ливрее.
— Мсье, вам телеграмма. Портье сказал, чтобы я немедленно вручил.
«Неужели что-то случилось дома?» — кольнула тревожная догадка. Он развернул бланк. Прочитал короткий текст, потом снова, и сон разом слетел. Достав из кармана мелочь, протянул мальчишке.
— Спасибо, малыш! Будь здоров!
Телеграмма от отца: «Поздравляю новым чином. Немедленно возвращайся».
«Вот уже и полковник, — отметил он. — Последний офицерский чин, за которым генеральские погоны».
О них он мечтал, потому что генеральское звание открывало возможности к большим и самостоятельным действиям.
Служба в Туркестане, трудная и опасная, способствовала продвижению. Она дала результаты.
— Ну что ж, в дорогу, так в дорогу, — высказал он вслух.
В тот же день, повинуясь воле отца, он выехал на родину.
А между тем своими делами Скобелев обратил на себя внимание европейских военных наблюдателей. Его успехи в Туркестане и пребывание у испанских повстанцев не осталось незамеченным. Особенно ревностны были англичане, чьи интересы сталкивались с российскими в Средней Азии. Они видели в нем незаурядную личность с задатками большого полководца.
Интересовались им и разведчики Германии и Франции. Там тоже зорко следили за российской армией и ее военачальниками.
В апреле 1875 года Скобелев вновь получил назначение в Туркестан. О его вызове ходатайствовал сам генерал-губернатор края Кауфман, совершенно изменивший отношение к своему давнишнему подчиненному, некогда отчисленному им из войск Туркестана за дерзостное поведение. Ныне он видел в Скобелеве умного командира и ревностного исполнителя, которому можно доверять важные дела и быть в полной уверенности в их выполнении.
В Петербурге ему предлагали другого офицера, убеждали, что по своим достоинствам тот превосходит Скобелева, однако проницательный генерал не дал согласия. «Вы не знаете Скобелева, — отвечал он. — Этот офицер еще совершит большие дела». И настоял, чтобы полковника направили к нему.
— Ехать без промедления. Обстановка осложнилась, — предупредили Скобелева в столице при получении документов. Накануне отъезда опять состоялся разговор с Марией Николаевной.
— Жить такой жизнью выше моих сил, — заявила она, устало положив руки. — Ты вечно отсутствуешь, я одна. У тебя свои, далекие от моих интересы. И мы будто чужие.
— Мария, что ты? Зачем
— Избавьте, пожалуйста, от вечного пребывания одной в четырех стенах, — перешла она на «вы». Она всегда так говорила, когда возбуждалась и хотела досадить. — Я всегда одна. И жизнь проходит лишь во встречах и расставаниях. Вас никогда нет дома, вы вечно отсутствуете.
— Тогда поедем со мной… Хочешь? Я пришлю за тобой человека, как только устроюсь.
— О чем вы говорите? Чтобы жить в пустыне, опасаться змей да скорпионов! Нет уж, извините! Лучше я останусь в столице.
В ту ночь он не сомкнул глаз. Долго вышагивал из угла в угол комнаты, потом сидел за столом, пытался читать и никак не мог понять смысла прочитанного.
«Мария, Мария, чужие мы люди. Живем, не понимая друг друга».
Наутро, поцеловав жену в заплаканные и запавшие глаза, он попрощался.
— Я, наверное, уеду в Москву, к отцу, — сказала она виновато.
— Поступай, как найдешь нужным.
У крыльца лошади нетерпеливо перебирали ногами.
— Вещи погружены, — взял под козырек денщик.
Думал ли он, что это будет последнее прощание с женой, что вскоре последует окончательный разрыв, и пути их навсегда разойдутся.
Впрочем, он сделает еще одну попытку к примирению. Из далекого Туркестана он пришлет в сентябре письмо своему родственнику с просьбой уговорить Марию Николаевну приехать к нему, хотя бы на зиму.
«Теперь, в октябре месяце, — писал он, — лучшее время для переезда из России в здешний край. Жирардэ мог бы, как человек, бывавший в Ташкенте, сопровождать ее до самого Намангана. Уже в Оренбурге Мария Николаевна встретила бы от меня посланных людей и все удобства ей для возможно спокойного переезда к месту назначения. Не откажи, добрый дядя, сказать все это тете Кате, которая питает большую симпатию к моей жене, откажи ей также добавить, что я никого насиловать не хочу и не буду — сумею обойтись и один, и что, конечно, пока я имею счастье носить мундир, служба, и по возможности боевая служба, будет всегда безусловно руководить моими действиями. Из этого можно, казалось бы, сделать одно правильное заключение: быть или не быть для меня семейному счастью — не в моих руках. Жить моей жизнью, сознаюсь, для женщины не лестно, но я честно предупреждал, что так будет, и до свадьбы, а теперь, конечно, не изменюсь. Особенно важно для Марии Николаевны долго не колебаться, если не выехать из России в октябре с расчетом быть в Ташкенте к концу ноября, то и думать нечего до будущей весны ехать в Туркестанский край».
Письмо осталось без ответа.
Коканд
По прибытии в Ташкент Скобелев был неожиданно назначен начальником военной части российского посольства в Кашгаре. Город находился в западной части Китайской империи, где пребывала администрация и военное управление края, и никакого там не было русского представительства.
Признаться, заниматься дипломатией никак не входило в планы боевого офицера, однако заявить о том генерал-губернатору Скобелев не посмел. Перед отъездом Кауфман долго и обстоятельно объяснял, какие дела нужно будет решать на новом посту.