Генерал Стальной Кулак

Говард Роберт Ирвин

– Генерал Юн... – начал было он грубым голосом, но вдруг осекся и уставился на меня. – Какого черта ты тут делаешь?

– Джоэл Баллерин! – воскликнул я, хорошенько разглядев сипящего.

Джоэла Баллерина всегда можно было найти там, где идет война. Причем в самой ее гуще. Он родился в Южной Австралии и имел врожденную слабость к дракам. Он слыл отличным боксером в Южной Африке, Австралии и южных морях. Торговец оружием и людьми, контрабандист, пират, ловец жемчуга и прочее, но по натуре драчун и задира, томимый неотступным желанием врезать своими кулачищами

по чьей-нибудь башке. Сам я никогда с ним не дрался, зато видел результаты его работы. Увечья, которые он мог нанести, вызывали благоговейный ужас.

Он смотрел на меня без особой приязни, потому что у меня тоже была репутация смертоносного бойца, а все боксеры завидуют чужой славе. Поймав его взгляд, я почувствовал, что у меня волосы на спине встали дыбом.

– Вы часто хвастались, что являетесь мастером кулачного боя, – тихо начал Юн Че. – Вы неоднократно заявляли, что в моей армии нет ни единого человека, включая меня самого, которого вы не смогли бы одолеть в два счета. Рядом со мной стоит один из моих приверженцев, и я готов выставить его против вас.

– Это Стив Костиган, американский моряк, – прорычал Баллерин. – Никакой он вам не приверженец!

– Напротив! – торжественно произнес генерал Юн. – Разве вы не видите, на нем мои часы с драконами, которыми я одариваю только верных соратников?

– Что-то здесь не так! – громыхал Баллерин. – Если ты притащил сюда эту гориллу с капустными ушами, значит ...

– Эй! – воскликнул, я негодуя. – Полегче с оскорблениями! Если не хватает смелости подраться, так и скажи.

– Что? Ах ты чертов дурак! – заорал он и подпрыгнул со стула как ошпаренный. – Да я сейчас, не сходя с места, сверну тебе шею...

Генерал Юн встал между нами и, бесстрастно улыбаясь, сказал:

– Давайте вести себя достойно. Пусть поединок будет публичным. Боюсь, эта палатка не может служить ареной для столь мужественных гладиаторов. Я велю немедленно соорудить ринг.

Баллерин отвернулся и бросил:

– Ладно, устраивайте все как хотите.

Затем он повернулся ко мне и, сверля взглядом, прошипел:

– А что касается тебя, обезьяна американская, ты покинешь лагерь вперед ногами!

– От пустой болтовни синяков не бывает, – отмахнулся я. – И потом я никогда не занимался грязными делами, как ты, грязный работорговец и жемчужный вор!

Он налился кровью, словно вот-вот лопнет, яростно фыркнул и вылетел из палатки. Генерал Юн жестом пригласил меня следовать за собой, часть офицеров потянулась за нами, часть – за генералом Фэном. Похоже, между двумя армиями существовала открытая неприязнь.

– Генерал Стальной Кулак попал в свой собственный капкан! – щебетал Юн, сияя от удовольствия. – Он жаждет битвы, но полон гнева и подозрений, потому что знает: я подстроил ему этот поединок. Пусть солдаты обеих армий станут свидетелями его падения. Отзовите дозорных с холмов! Генерал Стальной Кулак! Ха-ха!

* * *

Генерал Юн отвел меня в соседнюю со своей палатку и велел кричать, если мне что-нибудь понадобится. Он сказал,

что выставит охрану на тот случай, если Баллерин надумает меня убрать до поединка, но я сообразил, что стал пленником.

И вот сижу я в палатке и слышу, как к ней подошли несколько человек и окружили. Кто-то стал отдавать приказания на ломаном китайском, а потом выругался по-английски. Тут я высунул голову в дверь и крикнул:

– Сопи!

В старой армейской шинели на три размера меньше, чем нужно, и с саблей в руках на три размера больше, Джексон возглавлял отряд охранников. Увидев меня, он чуть не выронил железку:

– Стив! Что ты здесь делаешь?

– Собираюсь побить Джоэла Баллерина на радость Юну Че, – ответил я.

– Значит, вот почему сооружают ринг! Обо всем происходящем знают только высшие офицеры.

– А ты-то что тут делаешь? – перебил Сопи я.

– Да, дурака валяю... Мне надоело стоять за стойкой, и я решил стать наемником. Приехал в Гонконг, пробрался в горы и вступил в армию Юна Че. Но здесь совсем не та жизнь, на которую я рассчитывал. Ничего не имею против боевых действий, потому что в основном – это много крика, немного стрельбы и совсем мало вреда. Но маршировать по этим горам чертовски тяжело, а еда просто отвратительная. Платят нам редко, а когда получишь деньги, тратить их негде. Готов дезертировать хоть за десять центов!

– Послушай, у меня есть для тебя письмо. – Я полез в карман брюк и тут же заорал: – Меня обокрали! Его нет!

– Чего нет? – спросил Сопи.

– Письма. Я разыскивал тебя, чтобы передать письмо. Оно пришло в бар "Америкэн" в Тайнане. Письмо от юридической фирмы "Ормонд и Эшли" из Сан-Франциско.

– Ну и что же было в том письме?

– Откуда мне знать? Я его не распечатывал. Подумал, что кто-то оставил тебе кучу денег или что-нибудь в этом роде.

– Я помню, папаша говорил, что у него богатые родственники, – заволновался Сопи. – Посмотри еще раз, Стив.

– Я уже смотрел. Нету! Уверен, это Юн Че забрал письмо, пока я был в отключке. Пойду и врежу ему по челюсти.

– Постой! – заорал Сопи. – Ты добьешься, что нас обоих пристрелят! Тебе нельзя выходить из палатки, я должен тебя сторожить.

– Ладно, – согласился я. – Вряд ли в конверте были деньги. Скорей всего, тебе сообщали, куда приехать за наследством. Я запомнил адрес. Когда вернемся в Гонконг, я напишу им и сообщу, что разыскал тебя.

– Долго придется ждать, – с грустью констатировал Сопи.

– Не очень долго, – сказал я. – Вот уделаю Баллерина и сразу отправлюсь в Гонконг.

– Не отправишься, – возразил Сопи. – Во всяком случае не скоро.

– О чем это ты? – Мне стало любопытно. – Юн сказал, что отправит меня в Гонконг, если я побью Баллерина.

– Но он ведь не сказал, когда именно отправит, верно? – спросил Сопи. – Он не станет рисковать. Ты запросто начнешь болтать, и шпионы Вана быстро узнают наше местонахождение. Нет, мой дорогой, он будет держать тебя в плену до тех пор, пока мы не уйдем отсюда, а этого придется ждать месяцев шесть!