Генерал Юденич

Шишов Алексей Васильевич

Пятивёрстная карта с прилегающими к Кавказу частными Турции и Персии. К ней был отпечатан алфавитный указатель на 307 страницах с 34 тысячами географических названий.

Десятивёрстная, схожая с пятивёрстной картой.

Двадцативёрстная карта, отпечатанная в три цвета. Она имела стратегическое «звучание» для работников больших Штабов.

И наконец, крупномасштабная 40-вёрстная карта Кавказа и прилегающих частей Турции и Персии, напечатанная в три цвета, с выделением красным цветом областных и губернских границ.

Довольный

Юденич имел серьёзную беседу с начальником окружного военно-топографического отдела генерал- майором Н. О. Щеткиным:

— Господин генерал, не могу не заметить образцовости работы ваших топографов. Сегодня смотрел карты — рад был, слов нет.

— Благодарю вас, Николай Николаевич, за такую высокую оценку наших трудов.

— Особенно мне понравилась десятивёрстная карта. По ней и будем учить полковое начальство воевать.

— Карта действительно удалась. В Генеральном штабе её отметили среди прочих.

— Однако мне, как начальнику окружного штаба, хотелось бы дать вашим топографам несколько заданий.

— Каких именно?

— Нужно провести топографические работы в Персии, особенно в её северном приграничье с Турцией, и здесь, на Кавказе.

— Хочу доложить вам, Николай Николаевич, что мною в Персию уже отправлен топографический отряд: два съёмочных отделения по начальнику и пять производителей работ. Им предстоит провести полуинструментальную съёмку почти 22 тысяч квадратных вёрст.

— Да, трудиться им придётся много. Но меня волнует дополнительная картографическая съёмка и четырёх районов на Кавказе.

— Каких, Николай Николаевич?

— Прежде всего приграничной Батумской области. Района Михайловской крепости. Прибрежной полосы от Туапсе до Сочи в Черноморской губернии. И Терской и Кубанской областей.

— Какие новые карты этих районов вы хотели бы иметь в окружном штабе?

— Конечно, двухвёрстные.

— Тогда окружной военно-топографический отдел на этой же неделе командирует в указанные места съёмочные отделения. Какие будут дополнительные указания?

— Обратите самое большое внимание на любые дороги. А в горах и лесах — даже на тропы, по которым могут пройти вьючные лошади...

...Пока штаб Кавказского военного округа занимался «своими» турецкими и персидскими делами, подобная работа, но на более высоком уровне, велась в Санкт-Петербурге. Российское правительство и высшее военное руководство страны, по вполне объяснимым причинам, были очень обеспокоены таким положением вещей. Однако единодушия с союзниками по Антанте во взглядах на эту проблему достигнуто так и не было.

Когда на сей счёт было запрошено мнение командования Кавказским военным округом, то генерал Юденич от себя, наместника Воронцова-Дашкова и его помощника по военным вопросам Мышлаевского ответил так:

— Если сегодня, в дни мира, нет согласия с Лондоном и Парижем по поводу пребывания германского

генерала Ливана фон Сандерса у руководства турецкой армии, то в случае возникновения военного пожара на Ближнем Востоке это отразится на союзных военных действиях.

— Не сгущает ли краски на сей счёт штаб Кавказского военного округа?

— Нет, не сгущает. События идут к этому.

— Вы, Николай Николаевич, обладаете достоверной информацией, чтобы делать подобный вывод?

— Вполне, ваше превосходительство.

— Но в столице и при дворе многие влиятельные лица не разделяют таких резких взглядов.

— Даже если так, следует смотреть дальше собственного носа...

Время довольно скоро докажет всю правоту взглядов Юденича на германский вопрос в Турции. Согласованность действий союзников по Антанте в годы Первой мировой войны на Ближнем Востоке с первой до последней военной кампании будет оставлять желать много лучшего. Это отразится самым негативным образом и на судьбе самого генерала за Главным Кавказским хребтом.

В феврале 1914 года в Санкт-Петербурге было созвано закрытое совещание на высшем уровне, посвящённое русско-турецким отношениям. В нём приняли участие представители трёх ведомств — дипломатического, военного и морского. На этом совещании присутствовал и генерал-лейтенант Юденич, замещавший в то время на посту командующего военным округом на Кавказе заболевшего графа Воронцова-Дашкова.

На совещании высказывались самые различные точки зрения. Против военных акций в районе черноморских проливов Босфор и Дарданеллы высказались министр иностранных дел А. П. Извольский, морской министр адмирал И. К. Григорович и генерал-квартирмейстер Генерального штаба генерал- лейтенант Ю. Н. Данилов.

Последний после этого совещания пригласил Юденича к себе в кабинет. Там он ознакомил Николая Николаевича с намётками мобилизационного плана и расчётом перегруппировки соединений — дивизий и бригад, отдельных полков с Кавказа на случай войны с Германией и Австро-Венгрией:

— Николай Николаевич, ввиду частой сменяемости начальников Генерального штаба, мне приходится заниматься разработкой планов войны против Германии и Австро- Венгрии.

— Мне об этом известно, Юрий Никифорович. Могу заметить, что на себе вы несёте тяжёлое бремя ответственности.

— Что ж, слова сочувствия принимаются. Но разговор сейчас у меня с начальником штаба Воронцова-Дашкова будет совсем не об этом.

— О чём же столь секретно, за закрытыми дверями, Юрий Никифорович?

— Вам известно, что в приграничных округах европейской части государства подготовленных войск на начало широкомасштабной войны недостаточно?

— Да, известно. Но есть же большие внутренние округа — столичный и Московский. Там расквартировано немалое число дивизий и корпусов. Там стоят и гвардия, и Гренадерский корпус.