Генерал
Шрифт:
Тетерин заметил смущение Смородиной, понял ее нежелание отвечать на вопросы Барышниковой при нем, при Тетерине, но уйти сразу он не мог, не хотелось и с Тамарой расставаться; он сделал вид, будто прислушивается к далекой орудийной канонаде, потом поднялся даже на ступеньки крыльца и устремил взгляд к горизонту и, наконец, глянул на часы.
– Ого, у меня осталось всего десять минут. До свиданья, девочки, я пошел.
И зашагал прочь. Барышникова тотчас ласково обняла
– Скучаешь?
– Некогда скучать. Среди стольких людей разве заскучаешь?
– Не говори. Будь рядом хоть миллион, а если среди них любимого нет, тоска возьмет!
– Не всегда и не каждую. Все зависит от характера человека.
– Будет тебе кривляться! Если бы Николай был рядом с тобой, тебе, наверное, было бы лучше, чем теперь?
– Конечно, когда он был рядом со мной…
– Вот ты и ответила на мой вопрос.
– Слушай, зачем ты при других-то задаешь такие вопросы?
– Да не обижайся, что тут такого? Подумаешь, секрет! Каждому солдату известен. Но если бы я знала, что ты обидишься, и рта не раскрыла бы.
– Стыдно ведь.
– Чего стыдиться? Тетерин тоже все знает. А что касается твоего ненаглядного Коли, то не обижайся, Лена, я скажу прямо: не нравится мне его поведение. Да имея такую девушку, как ты, он должен считать это счастьем, молиться на тебя должен! А он от радости обалдел и не понимает, что делает. То ревность какая-то глупая, то обида. Писем ведь не пишет? Так мужчины, извини меня, не поступают. Я бы на твоем месте до конца жизни даже разговаривать с ним не стала.
– Каждый со своей колокольни смотрит. Я думаю, ты не права, Тома. Я ему докажу, что он ошибается. А пока мы не встретимся и откровенно не поговорим, ничего не прояснится, правды он так и не узнает.
Беседуя, они шли по улице.
– Все это пустые книжные слова! – горячо возразила Тамара. Поверь мне, придет время, ты убедишься в моей правоте. А пока что ты сидишь одна день и ночь, ждешь писем и всего такого прочего, а он той порой пишет в полк, я уж не говорю, командиру полка – ему обязан! – но вообще всем, кому попало, а тебе – ни строчки. Это как понимать?
– Я верю, что рано-поздно он в этом раскается и попросит прощения.
– Я знаю, в подобных случаях неуместно лезть с советами, но все же хочу сказать прямо: плюнь ты на него! Что ты в нем нашла? Уже немолод. Характер плохой. Разве мало в полку красивых ребят? Вот хотя бы тот же командир роты Гасанзаде? Я слышала, он относится к тебе с уважением. Если копнуть глубже, то даже с благоговением. Отчего? Почему? Потому что любит, я в этом уверена. Он красавец прямо, пора тебе повернуться лицом к нему.
–
– Это тебе так кажется. И потом, что ты, монашка? Есть возможность, дай понять своему Николаю, что стоит тебе бровью повести, как самые интересные мужчины будут у твоих ног. Ну, пофлиртуй немножко. Думаешь, он там беспокоится о тебе, помнит хотя бы? Как бы не так! Мало ли в госпитале красивых девушек, незамужних женщин?… Развлекается с какой-нибудь, пока ты тут сохнешь…
– О чем ты говоришь, Тома? Что советуешь? Разве я способна на такое?
– Не способна? Ну, тогда сиди и жди, чем все это кончится. Желаю тебе успехов!
– Нет, ты все это серьезно говоришь? Не шутишь? Не разыгрываешь меня?
– Боже, какая ты наивная. Конечно, серьезно.
– Ты и о Тетерине так думаешь?
– Конечно, как еще о них думать? Да если бы Анатолий обошелся со мной, как Пронин с тобой, я бы ему так отомстила, что всю жизнь помнил бы.
– А ты жестокая, Тома, я не представляла тебя такой.
– Да, в этих вопросах я очень жестока. Никому не прощаю и от других милосердия к себе не жду!
Смородина не могла согласиться с Барышниковой, с ее взглядом на отношения мужчин и женщин, но поняла, что спорить об этом попросту ни к чему. Тамара, наверное, никогда по-настоящему не любила, и друг друга они не поймут.
Они расстались возле кирпичного здания, в котором разместился хозвзвод. Смородина зашла к портному, попросила его сузить юбку, а заодно и ушить шинель.
2
Вернувшись с совещания в штабе корпуса, полковник Асланов вызвал комиссара.
– Михаил Александрович, я привез добрые вести.
Филатов подумал, что это та новость, о которой он уже слышал.
– Наверное, пошли на фронт машины танковой колонны «Ленкоранский колхозник»? А, может, уже прибыли?
– Нет, дорогой Михаил Александрович, совершенно другие вести. Согласно приказу командования, на базе нашего полка создается танковая бригада.
– Бригада?
– Да. И мы с тобой должны развернуть полк в бригаду. Так сказал Черепанов.
– А руководство бригадой?
– Остается прежним. Мы возглавим бригаду. Думаю, нас вызовут на собеседование. Генерал велел все обдумать, прикинуть, взвесить и явиться к нему с готовыми предложениями. Как ты смотришь на это?
– Самым восторженным взглядом. Это же какое доверие! Спасибо за это. Все, что зависит от нас, мы сделаем. Нас перебросят в тыл, или будем переформировываться тут?