Генералиссимус с бантиками
Шрифт:
– Извини, друг, мы поминки по тебе справляем.
А кто-то раздумчиво пробормотал:
– Попа надо пригласить, а то он не ляжет в гроб, будет ходить.
Но попы в тех местах не водились, потому что денег не было у людей. А без денег церковь, само собой понятно, не работала.
Другие ракеты, к счастью для митяевцев, с гулом вонзились на улицах соседней деревни. Тонкий аппарат Зинаиды не повредили, а вроде бы целились на него. Но и берёзовые ракеты, порой, промахивались. Зинаида в это время вдумчиво работала над
Непонятные ракеты взволновали деревенских жителей. Вскоре весть о загадочных ракетах дошла до столицы. Прилетели учёные из академии наук. И сразу пошли на запах митяевки. В цистерне ещё была жидкость. Они попробовали питьё и сели за свои приборы. Долго изучали брёвна и небо. А потом сказали, выпив ещё митяевки, что обстрел деревни вёлся с Марса. Умный и смелый Сашка выступил вперёд потому, что видел учёных людей вверх ногами, сказал трудно:
– Но мы ничего плохого марсианам не делали.
– А они, наверное, тоже создали митяевку, – сказал кто-то в толпе.
– А, вон оно что, – откликнулась толпа, оглядываясь по сторонам, потому что Митяй ходил опасный, злой и страшный…
Дрезина уже заканчивала свой мощный бег недалеко от противоположного забора Промышленной зоны, когда Женя внимательно посмотрел в первый раз сверху вниз на Катю. Она улыбалась ему очаровательной улыбкой, поправляла свои длинные мелко завитые волосы, словно показывала Жене себя. Женя догадался, что она это делала для него.
– Катюша, вы очаровательная девушка. Вы знаете об этом?
– Нет, – сказала неправду Катя.
Когда они скатили тележку с дрезины, Катя – и это видели Женя и Ксюша – шагнула к ямке, сунула в неё ногу с босоножкой на очень высоком каблуке, вскрикнула и опустилась на корточки. Женя метнулся к девушке.
– Я понесу вас на руках.
– Не трогай её, – сквозь зубы жёстко сказала Ксюша. – Она нарочно всё сделала.
– Нет, случайно, – ответила Катя, метнув на подругу свирепый взгляд,
и очаровательно улыбнулась Жене. – Да, я не смогу и шаг сделать. – И добавила чудным, грудным голосом, скромно потупись: – Если вы можете…
И она устроилась на его руках, думая о том, что дружить с юношей Новой Формации очень интересно. Она внимательно рассматривала Женю, привыкая к нему.
– Женя, а ваша мама красивая?
– Да, – ответил Женя и перестал улыбаться.
Ему всегда было жалко маму. Он часто сравнивал её с маленькой птичкой, которая торопливо кормила своих птенцов весь день и весь день летала по лесу в поисках еды для птенцов. И пока они кушали, она, усталая, сидела на ветке, быстро дышала, а потом срывалась в полёт, чтобы вновь и вновь найти добычу.
Дети обожали свою маму и хотели всегда жить вместе большой семьёй. Когда один член семьи куда-либо уезжал, то вся семья скучала по нему. А когда все были дома – сколько было шума, смеха, разговоров. Соседям по коммунальной квартире
Ксюше было неинтересно смотреть на поведение Кати, и она сказала голосом, в котором звучала злость:
– Женя, положи её сюда, – Ксюша мягким жестом руки указала на ящик. – Ей здесь будет удобнее лежать или сидеть.
Катю уже начала раздражать фальшивая обоюдная игра в вежливость. Но она находилась на руках Жени, и сдержала своё раздражение, когда заговорила:
– Ксюша, я прошу тебя…
– Нет! – Крикнула Ксюша, толкая перед собой тележку, потому что девушка тоже очень хотела оказаться на руках Жени, обнимать его за шею, и чтобы он смотрел на неё так, как сейчас смотрел на Катю.
Душа девушки страдала от чувства ревности и обиды на Женю, что он в присутствии Ксюши нёс её соперницу. Ксюша топнула ногой и крикнула так, что эхо заметалось между корпусами заводов и загрохотало в округе:
– Сядь или ляг на пять миллионов!!!
– Ну, и сяду, – ответила Катя и взобралась на тележку, улыбнулась подруге, которая оторопело уставилась на неё, потому что Ксюша сама себя одурачила.
В это же время Ядрёный Корень не торопливой походкой – семь на восемь, восемь на семь – покинул стадион. На депутате ГосДумы были кирзовые сапоги с гармошкой до верха голенищ, белые брюки с чёрным горошком и такой же расцветки – рубашка, подпоясанная ремешком. Он должен был сыграть в блокбастере «Она мочила всех. Кто её остановит?» Григория Ефимовича Распутина.
Когда героиня – по сценарию – замочила в туалете…вероятно, бельё и трёх очень сильных парней….наверное, в туалете стояла стиральная машина, и вышла в зал ресторана, то навстречу ей шагнул Распутин с крестом и молитвой, пытаясь остановить Супергэл…И не смог…
Ядрёный Корень всегда живший в трудных условиях шаманства, когда попал в столицу, а потом в ГосДуму, понял, что верхушку власти можно было брать голыми руками. И хотя спикер палаты с великим трудом научил его читать по бумажкам тексты, но Ядрёный Корень, решил стать Президентом страны… «А чо?– подумал однажды Ядрёный Корень, – всяк дурак лезет во власть, а я чо, лишний?» Но вначале он решил поговорить с главным бесом.
В трёх святых водах Ядрёный Корень освятил топор – символ крепости истинного сибирского мужика. Потому что в Сибири с давних времён споры между людьми решали топор и водка. Он взял в левую руку Библию и страшным жестом ткнул ею в угол комнаты. Там прозвучал испуганный крик:
– Ой! Не надо!
Потом Ядрёный Корень взял в руку топор, строго по-сибирски посмотрел в угол и взмахнул топором. В углу прозвучал испуганный вопль:
– Милай, останови руку!
– Остановлю, – охотно по-сибирски согласился Ядрёный Корень, – но дай ответ.