Генералиссимус
Шрифт:
Сталин все больше раздражался, и его настойчивое требование провести Харьковскую операцию стало приобретать форму приказа. Но ему не хотелось единолично принимать такое решение.
– А что скажет нам товарищ Василевский?
– повернулся он к Александру Михайловичу.
– Мое мнение, как и мнение Генштаба, уже высказал маршал Шапошников. Хочу только заострить внимание на рискованности наступления из барвенковского выступа.
– Ну от Шапошникове кой школы трудно было услышать другое, недовольно заметил Сталин.
– Так настаивает ли командование направления
– Настаиваем и убедительно просим, - заявили Тимошенко и Хрущев.
– Хорошо. На этом и остановимся. Генштабу через сутки приготовить все предложения, а далее считать операцию внутренним делом направления и в их дела не вмешиваться. Вам же, товарищи Тимошенко и Хрущев, придется рассчитывать на свои силы...
30 апреля Василевский представил Сталину "План действий войск Юго-Западного направления на апрель - май 1942 года", который предусматривал разгром харьковской группировки противника для обеспечения последующих действий войск Южного фронта на Днепропетровск и прочную оборону, которую Южный фронт должен держать в районе Барвенково - Славянск - Изюм.
– Вы все еще не согласны с командованием направления?
– спросил Сталин.
– А как вы будете чувствовать себя, если Тимошенко добьется успеха?
– Буду бесконечно рад этому. А если беда?
– в свою очередь спросил Василевский.
– Беду будем предотвращать и мы с вами. Работать придется еще больше, а у вас опять неважный вид. Как вы живете?
– Мне предоставлена отличная квартира на улице Грановского.
– А где вы отдыхаете?
– Там и отдыхаю, а чаще в Генштабе, в особняке Ставки. Рядом с моим кабинетом имеется приличная комната отдыха.
– У вас нет за городом дачи?
– Последние два предвоенных года семья пользовалась в летние месяцы дачей Наркомата обороны в Краскове, но мне там практически бывать не пришлось...
(Дальше пересказываю эпизод из книги С. Куличкина "Генштаб полагает".)
Через несколько дней Поскребышев передал указание Сталина осмотреть и выбрать одну из дач в Волынском на берегу реки Сетунь. Поехали в тот же день. Поселок находился всего в пятнадцати минутах езды от Центра в живописном месте. Недалеко была дача Сталина. Уютный, окруженный зеленью домик показался прямо-таки сказочным, а удивительная тишина и спокойствие обещали настоящий отдых. Не скрывал радости и Александр Михайлович, хотя и понимал, что пользоваться этими благами ему вряд ли придется. Тут же комендант поселка врезал новый замок, вручил ключи, сообщил о системе охранной сигнализации и пропусков.
– Желаю вам приятного отдыха. Приезжайте чаще, - сказал он тихо.
– Хорошо бы, - засомневался Василевский.
Сомнения его были вполне оправданны. По-прежнему большую часть времени приходилось дневать и ночевать в Генштабе. Одним из апрельских вечеров он все-таки решил остаться на ночь на даче. Зная, что Сталин не поднимается раньше десяти часов утра, не спешил, попивая чай с деревенским молоком. Раздался телефонный звонок.
– Вас ищет товарищ Сталин, - послышался голос Поскребышева, и тут же в разговор вступил
– Товарищ Василевский, вы не успели обжиться на даче, а уже засиживаетесь там. Это не годится. В часы сна можете спать на даче, а в рабочее время будьте в Генштабе. У нас есть к вам ответственное поручение. Не могли бы вы приехать сейчас?
– Так точно!
– ответил смущенный Василевский и, ругаясь про себя, начал быстро собираться.
– Ну что ты так переживаешь?
– успокаивала его жена.
– Всего-то одну ночь провел на даче...
– Вот и обидно, что одну ночь, и на ней попался. Пропади она пропадом эта дача. Хоть не приезжай сюда...
В эти весенние дни произошел еще один интересный эпизод, который стал значительным событием в службе Василевского.
Сталин на заседаниях ГКО, и просто на совещаниях, неоднократно обращался к Василевскому от имени Ставки с предложением возглавить Генштаб. Борис Михайлович Шапошников опять тяжело заболел и тоже неоднократно просил об отставке.
Очередной разговор состоялся в присутствии Тимошенко, Хрущева и Баграмяна, когда Борис Михайлович снова занемог. Может быть, и разговора не было бы, но воздушный налет заставил собравшихся спуститься в бомбоубежище. По дороге Хрущев посетовал на здоровье, утомляемость, и Сталин как будто что-то вспомнил. Во всяком случае, как только спустились в убежище, он обратился к Василевскому:
– А ведь товарищ Хрущев прав. Здоровье - очень важный фактор для эффективной работы руководителя. Борис Михайлович очень болен, ему трудно, и мы должны пойти ему навстречу. Политбюро и ГКО выдвигают вашу кандидатуру на должность начальника Генштаба.
– Товарищ Сталин, я уже докладывал Вам по этому вопросу и сейчас убедительно прошу воздержаться от такого шага. Функции заместителя начальника Генштаба я освоил и готов отдать все силы, чтобы оказывать всестороннюю помощь Борису Михайловичу.
– Вот видите, - повернулся Сталин к остальным.
– Ставка настаивает, а товарищ Василевский категорически отказывается. Разве это по-партийному?
– Я докладываю именно как коммунист, ибо считаю, что заменить маршала Шапошникова пока не готов.
– А кто готов?
– раздраженно спросил Сталин.
– Кого вы можете предложить на эту должность?
– Например, Жукова или Мерецкова.
– Они уже были на этой должности, проявили себя, но больше пользы принесут на фронте. А вы как думаете?
– вновь повернулся он к остальным.
– Думаю, этим человеком может быть Маршал Советского Союза Тимошенко, - первым сказал Баграмян.
– Он возглавлял Наркомат обороны и хорошо знает содержание работы Генерального штаба.
– Я не согласен, - сразу отреагировал Тимошенко.
– Рекомендую на эту должность генерала Голикова как отличного военачальника и политработника...
Его сразу же поддержал Хрущев, но Сталин только усмехнулся и вновь заговорил о Василевском. Разговор начал принимать напряженный характер, и Верховный, почувствовав это, перевел его на фронтовые дела, пообещав еще вернуться к важной кадровой проблеме.