Генеральная зачистка
Шрифт:
– Связь между собой поддерживают?
– Наверное. Если что, докладывают Комару. Тот в поселке обычно днем обретается, на ночь домой уезжает. Приезжает быстро. Может людей с собой прихватить. Но, бывает, и сам дежурит.
– Много людей может привезти?
– Человек пять-шесть.
– А что, бывали такие случаи?
– Один раз бабенка сбежала. Решетку выломала на окне и со второго этажа сиганула. Охранник увидел, позвонил Комару. Поймали в лесополосе у железнодорожной платформы.
– Что с ней сделали?
– Не знаю, но больше в поселке я ее не видел.
– В вашей
– Да.
– Они тоже работают на Депутата под жестким контролем?
– Те – нет. Те добровольно. У них и номера телефонов на сайте свои. Фирма их только охраняет. Клиент-то разный бывает, попадаются и отморозки… Тех наказывают… Я могу быть свободен?
Шепель подал сигнал Киму. Капитан подошел сзади к Рябому и через куртку сделал укол.
– Чой-то это? – вздрогнул Рябой.
– Укол.
– Какой укол?! – Физиономию бандита вновь исказила гримаса страха.
– Не шуми. Ведь ты же сейчас отсюда хотел ехать прямо к своим хозяевам, чтобы предупредить о нас?
– Нет, сукой буду!
– Сука ты и есть. Но лгать все равно нехорошо. Хотел… И поехал бы. Но ты не сделаешь этого. Почему? Ответ простой. – Шепель достал удостоверение личности, раскрыл его. – Потому, что мы – офицеры Главного управления по борьбе с терроризмом, подчиненного лично президенту. И давили не таких клопов, как твой Депутат и его «крыша». Мы, Рябой, удавим кого угодно, причем без суда и следствия. Ваша контора попала в серьезный переплет, и скоро мы разнесем ее в прах. Хочешь остаться в стороне – молчи. А чтобы вдруг ты не сглупил и не создал нам проблем, тебе внедрили в тело «маячок». Слыхал о таких вещах?
– Слыхал, – потухшим голосом ответил Рябой.
– А для чего мы внедрили тебе «маяк»? Ответ еще более прост: чтобы знать, где ты находишься в то или иное время. А зная, где ты находишься, – слушать, о чем ты говоришь. Даже в постели. И если тебе придет в голову мысль поиграть с нами, то по «маяку» мы найдем тебя даже в Гондурасе. И не думаю, что ты будешь рад этой встрече… Вот такие пироги с котятами, Григорий Шунин. С нами следует сотрудничать; тогда, может, и проживешь отведенный тебе Господом срок.
– Да никого я не собирался сдавать! Чтобы меня Депутат замордовал расспросами? А потом и предъяву кинул?..
– Кто тебя знает, Рябой… Так и нам, и тебе спокойней будет.
– Ни хрена себе спокойней! И что, мне теперь всю жизнь таскать в себе вашу хрень? А вы – ржать, слушая, как я бабу свою трахаю?
– Это временная мера. Закончим операцию по вашей конторе – уберем «маяк». Но предупреждаю: ни сам, ни с помощью медиков ни в коем случае не пытайся извлечь его самостоятельно. Это приведет к смерти. Запомни, Рябой, к немедленной смерти! Только наши специалисты могут избавить тебя от него, и никто другой. Запомнил?
– Не хочешь, запомнишь…
– Вот и хорошо. А теперь садись в свою развалюху и вали отсюда. Вечером ждем тебя с Ольгой!
Рябой сел в «семерку» и вскоре скрылся за рощей.
– Ты отдашь мне свой телефон? – спросил Шепеля Самойлов.
– Из-за номера? Нет, позвони в технический отдел, пусть они вобьют мой номер и в твою трубу. Вместе с сигналом,
– Ты разве не будешь со мной?
– Я проконтролирую обстановку у дома по приезду Рябого, осмотрю, что к чему, поднимусь. Нам с ней беседовать недолго. В ночь будем брать объекты. Сейчас едем в штаб разрабатывать план акции. Ну, а далее по плану, обычная работа. Все по машинам, и вперед в Москву!
В штабе подгруппу Шепеля уже ожидали полковник Тимохин, майор Макаров, капитан Лушин и прапорщик Шматко. Это стало сюрпризом для Михаила. Он обратился к Тимохину:
– Ты, командир, решил сам возглавить акцию по освобождению рабов?
– Да, таков приказ начальника Управления.
– А ребят с собой для усиления взял? Значит, считаешь, что мы вчетвером – я имею в виду себя, Самойлова, Кима и Дрозда – не справились бы с задачей?
– Справились бы, но, согласись, шестеро спецов все же лучше и надежней, чем четверо.
– Так всех нас, выходит, не шесть, а восемь человек. И непонятно, для чего ты привлек к работе снайпера Шматко? У охраны травматика и дубинки, и их ночью на объекте всего четверо. Или в Управлении решили провести акцию устранения и завалить всю охрану?
– В этом нет необходимости. Но нам, Миша, предстоит не только разнести гадюшник работорговцев.
– Что же еще надо будет сделать?
Тимохин отвел своего подчиненного и друга в сторону:
– Разведка вычислила, кто стоит во главе организованной преступной группировки, занимающейся не только эксплуатацией детей, инвалидов, организацией проституции, но и торговлей довольно крупными партиями тяжелых наркотиков, в основном героина.
– И кто же эта тварь?
– Бывший генерал МВД Константин Леонидович Строгин.
– Строгин? – удивился Шепель. – Это тот, кого в девяностые годы в министры прочили?
– Тот самый. Он попал в поле органов безопасности еще во время Первой чеченской кампании.
– Что-то связанное с продажей оружия?
– Не только. Строгин подозревался в продаже оружия и в тайном сотрудничестве с руководителями бандформирований, в том числе и лично с Масхадовым. Но тогда либо не удалось ничего доказать, либо делу не дали ход сверху. Строгина понизили в должности, но оставили в центральном аппарате. Какое-то время он выжидал, а после вновь взялся за прежнее. От неминуемого и сурового наказания его спасло то, что первая же партия оружия, отправленная в Чечню в начале века, была перехвачена. Случайно или нет, но спецназ МВД при захвате груза уничтожил всех курьеров и охрану, оборвав тем самым нить, которая могла привести к организатору сделки. Строгин подал рапорт на увольнение и вскоре оказался на гражданке, чтобы всплыть сейчас. Уж как на него вышла ФСБ, мне неизвестно – возможно, Феофанов просветит, – но то, что именно Строгин стоит во главе преступного бизнеса, на который вышел Самойлов, – доказанный факт. А посему, Миша, после отработки объектов нам предстоит еще работа по Строгину.