Генеральская правда. 1941-1945
Шрифт:
Помощник начальника штаба 6-й гвардейской кавалерийской дивизии Глагаев говорил своим сослуживцам: «Если бы этот приказ был раньше, то мы были бы давно разбиты».
От командиров и начальников не отставали и подчиненные. Командир отделения роты противотанковых ружей из 76-й стрелковой дивизии Галето так «разъяснял» суть сталинского приказа: «Все равно люди, попавшие в штрафные роты, убегут на сторону противника, так как отступать им будет нельзя».
«Подогнал [немец] уже всех к р. Волге, что тогда делать, или топись, или убьет он нас на берегу, или же всех заберет в плен. Возле города Сталинграда — Царицына будет большая бойня». Это строки из письма рядового Чечкова.
В то же время многие командиры и бойцы рассматривали
Кое-кто даже сетовал на то, что документ издан с некоторым запозданием. Красноармеец 1034-го стрелкового полка Найман говорил: «Если бы этот приказ был издан в начале июня, наша дивизия не оказалась бы в Сталинградской области, а крепко дралась бы за Украину» [131] .
131
Сталинградская эпопея. С. 172—173, 176.
Впечатлениям от приказа, зафиксированным по горячим следам, созвучны и воспоминания фронтовиков. «Мне эта горькая правда казалась справедливой, а суровая жесткость — оправданной. Ясно было, что дошло до края, до точки, дальше некуда, — рассказывал о своем потрясении от 227-го приказа писатель Л.И. Лазарев. — Так был настроен не только я, но и все мои товарищи... Очень многие понимали или чувствовали, что надо во что бы то ни стало выбираться из той страшной ямы, в которой мы оказались, иначе гибель, крах всего» [132] .
132
Лазарев Л. Записки пожилого человека // Знамя, 2003, № 7. С. 122.
Юридически штрафные части существовали в Красной Армии с 28 июля 1942 г. до окончания советско-японской войны. В соответствии с Перечнем № 33 стрелковых частей и подразделений (отдельных батальонов, рот, отрядов) действующей армии, составленным Генеральным штабом ВС СССР в начале 60-х гг. прошлого века, их общее количество составило 65 отдельных штрафных батальонов (ОШБ) и 1048 отдельных штрафных рот (ОШР), причем это число не оставалось постоянным и уже с 1943 г. стало снижаться. Проведенные в последнее время военным юристом А.В. Морозом подсчеты позволили исключить повторный учет одних и тех же батальонов и рот, допущенный в генштабовском перечне, и уточнить цифры — 38 ОШБ и 516 ОШР [133] .
133
См.: Красная звезда, 2009, 16 сентября.
Всего в их составе, согласно архивным отчетно-статистическим документам Генерального штаба ВС СССР, довелось воевать 427 910 военнослужащим переменного состава. Разбивка по годам: 1942 г. — 24 993 человека, 1943 г. — 177 694 человека, 1944 г. — 143 457 человек, 1945 г. — 81 766 человек [134] .
При примерной ежегодной численности действующей армии в 6—6,5 млн. человек доля штрафников ничтожна — от 2,7 процента в 1943 г. до 1,3 процента в 1945 г.
Материалы статистического исследования, проведенного в Генеральном штабе ВС РФ, дают возможность проследить динамику изменения количественных параметров на примере 1944 г., когда все фронты вели наступательные операции. Количество штрафных частей и численность их
134
Россия и СССР в войнах XX века. Статистическое исследование. С. 441.
— общее количество штрафных батальонов на всех фронтах колебалось от 15 (в январе) до 8 (в мае), а среднемесячное их число равнялось 11, при этом среднемесячная численность штрафников в одном батальоне составляла около 226 человек;
— общее количество штрафных рот во всех армиях колебалось от 199 (в апреле) до 301 (в сентябре), а среднемесячное число рот составляло 243, при этом среднемесячная численность штрафников в одной роте составляла 102 человека.
Таким образом, одновременно в штрафных формированиях находились чуть более 27 тыс. человек, при том что численность действующей армии на начало 1944 г. составляла 6,4 млн. человек.
Ясно, что эти цифры не позволяют говорить о сколько-нибудь заметной, тем более решающей роли штрафных формирований в войне. Тем не менее было бы несправедливым преуменьшать вклад штрафников в достижение Победы.
Некоторые авторы видят в учреждении штрафных частей лишь проявление жестокой природы советского политического режима. В самом деле, не подлежит сомнению, что главный спрос за огромные людские и материальные потери, понесенные советским народом к этому времени, должен быть с самого автора приказа № 227 и его ближайшего окружения, не сумевших должным образом подготовить страну к отражению гитлеровского нашествия. Очевидно и стремление высшей власти переложить на других вину за собственные ошибки и преступления. Но это не повод, чтобы изменять объективности при оценке тех возможностей, которые при всей репрессивной природе штрафных частей выпадали штрафникам для возвращения себе честного имени.
В соответствии со сталинским приказом их бросали на наиболее тяжелые участки фронта. Опасность погибнуть была у штрафника большой, но все же не стопроцентной. Человек получал шанс сохранить жизнь, а то и отличиться. Сама возможность выбора означала очень многое. Как до учреждения штрафных батальонов и рот могла сложиться судьба военнослужащего, уклонившегося от боя, не подчинившегося приказу командира, освобожденного из плена, наконец, дезертира? Законы военного времени предусматривали за большинство воинских преступлений расстрел, в лучшем случае длительное заключение в исправительно-трудовом лагере или колонии. У штрафника же была возможность вернуться на передовую и в бою заслужить снятие судимости. Иначе говоря, направление в штрафную часть представляло собой реальную альтернативу крайним мерам уголовного наказания.
Многие авторы, пишущие на эту тему, такой альтернативы предпочитают не видеть, судя о том времени с позиции сегодняшнего дня. Но принцип историзма обязывает учитывать многоликость тогдашнего политического режима, характер взаимоотношений власти и народа, особенности законодательства 40-х гг., специфику военного времени, законы и порядки которого всегда более суровы в любой стране, неважно — тоталитарной или демократической. Можно ли в связи с этим игнорировать конкретную ситуацию, сложившуюся во второй половине 1942 г. на советско-германском фронте?
Приведем мнение Героя Советского Союза генерала армии П.Н. Лащенко, который в дни опубликования приказа № 227 был заместителем начальника штаба 60-й армии генерала И.Д. Черняховского. «Законы войны объективны. В любой армии солдата, бросившего оружие, всегда ждало суровое наказание, — рассуждал генерал. — Штрафные роты и батальоны, если не усложнять, — те же роты и батальоны, только поставленные на наиболее тяжелые участки фронта. Однако фронтовики знают, как все условно на войне: без жестокого боя немцы не отдавали ни одной деревни, ни одного города, ни одной высоты... Пребывание в штрафниках даже не влекло за собой судимости.