Генералы подвалов
Шрифт:
— Доигрался Аркадий, — вдруг услышала Настя, идя из комнаты на кухню. В прихожей одевались два господина совершенно одинаковой наружности. В хороших костюмах, коротко стриженные, лет пятидесяти, один совершенно лысый, второй — брюнет без единого седого волоса, американского какого-то вида. — Допрыгался парнишка. Эх, молодежь. Куда лезут, куда?
Настя не поняла, который из них говорил, оба стояли к ней спиной и натягивали плащи. С самого утра непрерывно моросил дождь.
— А хороший из него мог бы получиться
— Да. Мало людей правильных, мало.
Дверь за странной парой закрылась. Господа в плащах исчезли по-английски, не попрощавшись.
Неприятным холодком обдали Настю их слова. Вроде ничего особенного не сказали господа в плащах, но сами интонации, увесистая многозначительность каждого слова. Чего-то они недоговаривали. Чего-то очень важного.
Почему-то Насте вспомнился почти пустой хард-диск папиного компьютера. Видимо, не все им с мамой известно. Или — она бросила взгляд в сторону кухни, где мама, уединившись все с той же Ветой, пила водку, — или мама знает. Но молчит? Что-то с папой не так. А что?
— Ма, слушай, а что это были за люди, там, у бабушки?
— Какие люди?
Мама уже основательно захмелела. Домой к Волковым приехали после «официальных» поминок самые близкие — неизменная мамина Вета, ее брат, много лет свой человек в их доме, прямо сюда приехал Марк — Куз, как ласково называла его мама. С Кузом папа дружил в юности, потом их пути разошлись, творческая душа Куза бизнес не принимала, он всегда был на вольных хлебах, и теперь, насколько знала Настя, занимался журналистикой.
— Ну, там, помнишь, двое таких... На мафиози похожих...
— Не помню.
— А, были, были такие, — вмешалась Вета. — Я видела. Всю дорогу молчали. Я думала, иностранцы. Нет, на русских мафиози они не похожи, Настя. Ты что? Слишком хорошо одеты.
— А мафиози что, плохо одеваются?
— Не плохо, Настенька, нет, но, как бы это сказать, не совсем правильно. И если даже правильно, то показушничают чрезмерно. А эти — высший класс.
— Так кто же они такие?
— А черт их разберет. Папины партнеры какие-нибудь.
— Кстати, — вмешался Куз. — Калмыкова почему не было? Они же с Аркашей друзья?
— Не знаю, — мама снова налила себе водки. — Последнее время Аркаша с ним не общался, даже называл сволочью.
— Да? — Куз был искренне удивлен. — А я слышал другое. Ко мне тут Калмыков приходил, халтурку подкинул. Говорил, у них с Аркадием дело в гору идет.
— Аркашенька вообще от него отделиться хотел. Лесопилку эту проклятую купил, чтобы дело свое иметь. Без Калмыкова.
— Интересное кино, — Куз почесал бороду.
— А что у вас с лицом? — поинтересовалась Вета.
— С лицом? — Куз потрогал ссадину на лбу и распухший нос. — Подростки, знаете ли, напали. Ужас! Как волчата или как... не знаю кто. Навалились —
— Кошмар, кошмар! Что творится в городе! — Вета заохала, заахала, махнула между делом рюмку водки, закусила огурчиком. — Ты, Настя, будь осторожней. Такая красавица стала, гляди там, не связывайся ни с кем. Улица сейчас — страшное дело.
— Да ладно вам, — ответила Настя, — я уже давно не ребенок.
— Это точно, — сказал Куз, внимательно разглядывая девушку. — Не ребенок.
Глава 6
— Кто там? — спросила Настя, подойдя к двери.
Звонок разбудил ее. По дороге в прихожую она взглянула на часы — половина первого! Мама еще спала. Надо же. Впрочем, накануне засидевшись допоздна, немудрено, намучилась бедняжка за эти дни, да и хватила лишку на поминках.
— Следователь. Из милиции. Вот документы, — сказал приятный низкий голос за дверью.
Настя посмотрела в глазок и увидела светловолосого молодого мужчину в коричневом костюме. Мужчина смотрел прямо на Настю, поднеся к глазку раскрытое удостоверение.
Настя приоткрыла дверь, не снимая цепочки, и взглянула в глаза неожиданного посетителя.
— Вы — Раиса Сергеевна? — спросил он приветливо.
— Я? Нет, — тут Настя поняла, что следователь принял ее за маму. Вот так так! — Нет. Я — Настя.
— Ах, прошу прощения, Настя, понимаете, я хотел бы с вами поговорить. С вами или с вашей мамой. Повесткой вызывать вас не хочется, лишний раз волновать. Дома оно как-то лучше. Если, конечно, вы не против.
— А в чем дело-то? — хмуро спросила Настя.
— Милов Сергей Сергеевич, — не ответив на вопрос, представился следователь. — Давайте мы без чинов, да?
«Тоже мне начальник, — подумала Настя, — двух слов связать не может. А еще следователь!»
— Настя, — зачем-то повторила она.
— Ну, да...
— Так в чем дело-то?
Следователь начинал ее раздражать. Мялся, мямлил что-то, пыхтел. Недотепа.
— Понимаете, Настя... В таких ситуациях... В этих вот... Как сказать...
— Да ясно, ясно. Давайте дальше.
Милов с удивлением взглянул на нее. У этой девочки была совершенно недетская манера разговаривать со старшими. И в то же время манера эта очень ей шла. Настолько, что даже не хотелось поставить ее на место.
— Дальше... В общем, положено заводить уголовное дело.
— Знаете что, пойдемте-ка в комнату.
Она провела Милова в отцовский кабинет и прикрыла дверь, чтобы не разбудить мать. Почему-то ей не хотелось, чтобы она принимала участие в беседе, самой нужно было разобраться. В чем? В своих подозрениях, возникших в тот момент, когда она увидела пустой компьютер, а потом таинственных псевдоиностранцев.