Генералы подвалов

Рыбин Алексей Викторович

— Настя, папа не приходил?

— Не зна-аю. Дай поспать, а?

— Пора вставать, Настя, второй час.

— Ну и что? — Настя попыталась выскользнуть из маминых рук, крепко державших ее за плечи. — Какая разница?

— Разница такая, что нужно входить в рабочий режим. Послезавтра в школу. Как ты думаешь просыпаться-то? Привыкла к ночной жизни.

— На себя посмотри. Кто из нас привык?

Она уже поняла, что придется вставать. Сон ушел, мама все-таки растрясла ее, но хотелось еще немножко посопротивляться. Покапризничать. Почему она должна вскакивать неизвестно зачем? Если бы мама не разбудила ее, она

вполне могла еще час-полтора поваляться. Когда еще выпадет такое удовольствие? Начнется школа, тогда — все, прощай, отдых! И не в том дело, что придется каждый день рано вставать. А в том, что ложиться она будет все равно часа в три. Пойдут разные дискотеки, концерты, тусовки, не сидеть же ей дома! Отсыпаться придется по выходным, как в прошлом году, раз в неделю сутки нормального сна, а потом снова шесть дней безумия.

— Знаешь, ты себя со мной не равняй! Я имею право!

— Да-а, конечно.

— Конечно! — мама наконец отпустила Настины плечи, и она, воспользовавшись случаем, мгновенно рухнула на спину, натягивая на себя одеяло. Просто так, из вредности. — Ты опять?

— Да встаю, встаю. Господи, какое-то гестапо на дому.

— Гестапо... — мама рассмеялась. — Сама ты — гестапо. Замучила меня, до сумасшедшего дома скоро доведешь, ну, что это такое?

— Что?

— Да твой образ жизни. Что дальше-то с тобой будет?

— В каком смысле? — Настя отбросила одеяло и начала медленно выбираться из постели, хмуря лоб, всем своим видом выказывая матери недовольство несправедливо обиженного человека.

— В том смысле, что у тебя впереди институт, потом работа. Или сразу работа, с твоим подходом к жизни я очень сомневаюсь, что ты куда-то там поступишь.

— Ну, конечно. Ты-то лучше знаешь, поступлю я или нет.

— Представь себе, да.

— Ну-ну.

— Не нукай, не нукай. У меня, слава Богу, как тебе это не смешно, имеется жизненный опыт, который стоит дороже, чем все советы твоих дружков-приятелей из ночных клубов. Жизнь, девочка моя, идет днем. Может быть, для тебя это новость, но так оно и есть. А ты свою жизнь, извини за выражение, просираешь пока что. Просыпаешь.

— Ладно, ма, кончай. Что ты в самом деле с утра пораньше...

— С утра! Два часа дня — для нее это «с утра»! Ты послушай себя-то, послушай!

Мать что-то завелась не на шутку. Настя натянула наконец джинсы, спросонья долго не могла попасть ногой в штанину, майку с огромным трилистником на груди — изображением кустика конопли, не вызывающим, впрочем, никакой негативной реакции ни у непросвещенных обывателей, ни у милиции, такой же темной, как и большинство населения.

Чистя зубы, она услышала, как из кухни мать крикнула свое всегдашнее «Иди поешь!». И не надоест ей изо дня в день одно и то же?.. Захочет Настя — поест, не захочет — не станет, как ее не уговаривай. Уж с этим-то в ее годы она наверняка может самостоятельно разобраться.

Она вышла из ванной, не заходя на кухню скользнула в гостиную и, секунду подумав, стала нажимать на клавиши маленького простенького телефонного аппарата, младшего брата того чудовища, что стояло в кабинете отца — с факсом, автоответчиком, какими-то таймерами и прочими прибамбасами, которыми, надо сказать, никто в их семействе почти никогда не пользовался. По делам отцу звонили на трубку мобильного, факсы принимал компьютер, который отец никогда не выключал,

и вообще он старался оградить дом от деловых звонков, развивая бешеную активность на фирме, а в собственной квартире старался поддерживать покой, как говорится, тишь, гладь да Божью благодать.

— Так! Ты опять на телефоне? Не успела проснуться, сразу звонить!

— Мама!!! — Настя прикрыла ладонью трубку. — Да оставь ты меня в покое, в конце-то концов!!!

Мать резко повернулась, быстрым шагом вернулась на кухню и стала греметь там посудой, швыряя в раковину кастрюли и тарелки.

У Гальки было занято, у Вики тоже, болтают подружки... Солнце уже заглядывало в окна, выходящие на запад, скоро дома станет просто невыносимо, никакие шторы не спасают от яростного питерского летнего солнца. В это время дома сидеть — полная глупость. Тем более что последние свободные деньки. Ведь Настя всерьез, какие бы иронические гримасы ни корчили родители, всерьез в этом году собиралась заняться учебой. Институт — не шутка, а она выстроила себе конкретный жизненный план, которому собиралась неукоснительно следовать. И посмотрим в конце концов, кто окажется прав — она или предки, не верящие в ее усидчивость и способность все запоминать на уроках, а не корпеть дома за учебниками.

Настроение у Насти, как всегда в первые полчаса после пробуждения, было премерзкое. И окончательно оно испортилось, когда оказалось, что ни одному из друзей и подружек невозможно дозвониться. Где их искать? В общем-то, понятно где. Но шевельнулось внутри что-то вроде обиды — не могли позвонить, разбудить, позвать с собой.

— Ма, никто не звонил?

— Звонили, звонили они, приятели твои, трубку бросают, когда слышат ответчик. Замучили меня своими звонками. Хоть бы представлялись. Ты скажи им, что ли, а то треплют нервы.

— Да ладно тебе, — Настя достала из холодильника яйцо, бросила в маленькую кастрюльку и поставила на огонь.

— Поешь по-человечески, что ты одними яйцами питаешься! — мать все не унималась.

— Не хочу.

Лучше держать оборону, не переходя в нападение. Себе дороже. Мать совсем разойдется, раскричится о своей погубленной жизни, о разочаровании, которое ей принесла Настя, о том, что у всех дети как дети, а у нее одной не дочь, а неизвестно что, и так далее по давно понятной схеме.

— Где же папа наш, что же ни ответа ни привета, — неожиданно переключилась мама на другую тему, — хоть бы позвонил, что ли? Не похоже на него.

— Да что ты, ма, приедет, никуда не денется. Не психуй.

— Как же мне не психовать, обещал вечером вчера вернуться, а сейчас уже тоже почти вечер. Может, случилось что? Он на машине — мало ли что на дороге бывает. Может, авария, не дай Бог.

— Перестань. Какая авария? Он же осторожный, как девушка. Никаких аварий. Заехал к кому-нибудь по делам или так, оттянуться.

— Оттянуться! Еще не хватало!

— Ну да, ты-то оттягиваешься по полной программе, а ему что, нельзя?

— А ну-ка кончай эти разговоры! Я оттягиваюсь, видите ли! Я пашу всю неделю, как лошадь, в гости хожу только по выходным, а она мне тут претензии высказывает! Да я...

— Ладно, мамуля, ну что ты завелась? Все нормально. Я пошла, — Настя встала из-за стола, уже стоя допивая остатки чая из большой черной кружки.

— Куда это?

— Как — куда? Гулять. У меня еще каникулы.