Генератор Кошмаров
Шрифт:
– Что-то я ни хрена не поняла из всей рассказанной тобой ахинеи, - призналась Шелли. – Зачем понадобилось превращать Хеллвил в арену ада? Чтобы я в итоге согласилась помочь тебе, дабы прекратить все эти ужасы? А просто попросить меня, прикидываясь дядей Фредом, ты не мог? Я бы не отказалась поучаствовать в одном из экспериментов дяди, думая, что он испытывает очередную поделку! Ты давно мог вернуться обратно. Для чего пришлось всё усложнять?
– Вот и я заметил, что с логикой у этого чувака как-то не очень, - присовокупил арлекин, не отходя далеко от девочки.
– Я должен был перестраховаться, исключая возможность фатальной ошибки, - сказал старик. – Где гарантия, что ты
Алан вздрогнул. Похоже на то, что демон подбирается к самому главному. К тому, ради чего всё и затевалось.
– Погоди ка… Если ты сможешь при помощи Шейлы включить машину, что будет с городом? Ты что-то недоговариваешь!
Матово чёрные глаза старика на секунду полыхнули.
– Часть вашего мира уйдёт вместе со мной. Хеллвил окончательно провалится в мой мир.
– И ты называешь это удачной сделкой? Ты свихнулся! – покрутила пальцем у виска Шейла. – Да после всего услышанного я в жизнь не соглашусь повернуть ключ. Смысл мне это делать? Я вовсе не горю желанием окончить свои дни в мерзкой дыре, которую ты именуешь своим домом.
– Я смогу настроить врата таким образом, что вы останетесь здесь. Кстати, время за пределами Хеллвила течёт как обычно. А внутри, в сфере влияния приоткрытых врат оно невероятно ускорилось. У нас прошло почти двое суток с момента второй активации портала, а в остальном мире ещё не зашло солнце! Так что не удивляйтесь, почему до сих пор Хеллвил не объявлен зоной военных действий. Мы живём гораздо быстрее остального мира. И никто извне этого не замечает.
– А что мешает мне и тебя послать в задницу? – прищурилась девочка. – Я так поняла, что без меня у тебя ничего не выйдет. Значит, я могу диктовать свою политику, да? А если я скажу тебе – да пошёл ты, ублюдок?
Фред успокаивающе поднял руки.
– Шелли, Шелли… Такая юная и уже такая испорченная. Семейные узы, говорите?.. Ну как у тебя язык поворачивается грубить своему дядюшке?
– Ты мне не дядя!..
– А так похож, да? Девочка, ты же не хочешь навеки застрять в зависшем меж двух миров городе? Впрочем, вечность окажется недолгой. Не прекращающиеся изменения рано или поздно затронут всех тех, кто слаб, кто склонен к греху, кто болен э-э-э… душой. Представь себя одну одинёшеньку посреди толпы жаждущих разорвать тебя на части безумцев. Не очень веселенькая перспектива, не находишь? И ты не сможешь вырваться из этого Хаоса. И ты умрёшь.
– Может, я предпочту умереть, но не плясать под твою дудку? Ты не подумал об этом? – прошептала девушка.
– А-а-а… Ты о самопожертвовании во благо спасения мира! Знакомая песня. Все вы так говорите, пока вас не ткнешь носом в реальность. А реальность, моя милая, такова, что если ты откажешься сотрудничать, то ты, разумеется, умрёшь. Но перед смертью увидишь, как умирают другие. Твой брат, его дружок-недоумок, этот безмозглый, пускающий по тебе слюни, шериф. А? Вспомни о рыжем докторе с подружкой, об одинокой, лишившейся единственного чада матери!.. А ведь всех вышеперечисленных можно спасти. Вы ВСЕ можете и дальше жить. Шейла, подумай о своём маленьком приятеле. Ты не забыла Тони? Как ты думаешь, где он сейчас? И ты понимаешь теперь, почему мне пришлось пользоваться изменёнными? Кто я теперь? Я – никто, заключённый в жалкую телесную оболочку. Слабый беспомощный старик. Вы задавались вопросом, зачем я преждевременно погрузил Хеллвил в безумие? Для того чтобы держать ситуацию под контролем! И безумием можно управлять. Особенно когда в поле зрения неожиданно оказывается труппа бродячих артистов, самих
Девочка, вслушайся хорошенько в мои слова. Я – существо из иного мира, между мной и вами мало общего. Я говорю с вами, пользуясь памятью вашего дяди. Но со мной можно договориться. Всё очень просто! Город в обмен на жизни тебя и твоих друзей. Несколько тысяч человек за один поворот ключа.
– И кем я стану после этого? – глухо спросила Шейла, беспомощно оглядываясь на Алана. Лицо брата, частично скрытое длинными волосами, было словно высеченным из камня. Одна! Совсем одна, мелькнуло в голове у девочки… – В кого я превращусь, в убийцу, приговорившего к гибели множество ни в чём не повинных людей?
– Или же в спасительницу, избавивших своих родных и близких от кошмарной участи, - искушающе промурлыкал старик. – А чтобы тебе лучше думалось, я приглашу к нам ещё пару человек! Мистер Старжински, не будет ли вы так добры?
В глазах Шелли вспыхнула надежда. Девушка завертела головой, словно ожидала незамедлительной материализации директора Старжински прямо из прохладного, нагоняемого скрытыми кондиционерами воздуха подвала. На деле же всё оказалось гораздо прозаичней и проще. Беззвучно отворилась одна из двух заинтересовавших Бинго дверей, и в главный зал ступил давешний антрепренер. В правой руке Рудольф сжимал огромных размеров револьвер. Алан дёрнул бровью. Револьвер в костистой руке Старжински был братом-близнецом револьвера, засунутого за пояс юноши. То же длинное дуло с массивной мушкой, вытянутый шестизарядный барабан; из-под пальцев директора цирка видна часть потёртой рукояти с сандаловыми «щёчками».
Ствол револьвера упирался в светловолосую головёнку маленького худенького мальчика, с грязным перепуганным лицом и заплаканными глазами. Помимо слёз, в глазах мальчика недвижимым маревом застыл первобытный страх…
Сдавливая горло Тони левой рукой, Старжински приветливо, словно давним знакомцам, кивнул с очевидной неприязнью уставившимся на него людям головой.
– Э-э-э… Добрый день, господа. Леди. Хотя не могу с уверенностью сказать, какое сейчас именно время суток, но вежливость заставляет меня быть в первую очередь джентльменом…
– Можешь засунуть свою вежливость в задницу, - оборвала Рудольфа Шейла. При виде Тони сердце девочки едва не взвыло в голос от защемившей боли и отчаяния. Разглядев же среди остальных Шелли, Тони попытался мужественно улыбнуться, но по щеке мальчика предательски побежала крупная слеза. Влажные глаза Шейлы обожгло разгорающейся яростью, что моментально иссушила выступившие слёзы. Не-е-т. Она более не позволит, чтобы Тони страдал. Она не допустит этого. Хватит. Хватит! Я спасу тебя, мой маленький, беззвучно прошептали тонкие губы девочки. Клянусь. Не произнесённые вслух слова были адресованы стиснутому железной хваткой мальчугану. Одному ему и никому больше.
– Даже так? – скорчил изумлённую мину Старжински, демонстративно надавливая стволом револьвера на висок Тони. Мальчик протестующе взбрыкнул, но не проронил ни звука. Он просто не мог на глазах у Шейлы показать, что ему больно. И он больше не будет плакать. По крайней мере, постарается… На самом деле мальчику было ужасно страшно, больно и одиноко. И даже появление знакомых лиц не могло разогнать кружившее вокруг сердца отчаяние. Тони не увидел мамы… - Я думал, что поздоровался с приличными людьми.