Генетический потенциал
Шрифт:
Мы душим в себе эти желания. Устраиваем шоу с публичными казнями, с целью вбить в головы всем, что за подобные действия всегда следует наказание. Но что, если убрать все тормоза? Что, если раскрутить гайки и отбросить последствия? Для этого достаточно взглянуть на две воюющие стороны. Именно здесь мораль разворачивают в противоположную сторону. Убеждают бойцов, что противник не имеет ничего общего с человеком. Потому что так проще убивать.
Во все времена противоборствующие стороны старались обезличить друг друга. Называли врагов тараканами, крысами… да кем угодно, лишь бы не человеком. И
В нашем случае всё было гораздо проще. Враг изначально не ассоциировался с человеком. Они выглядели как чудовища, двигались иначе и даже образ мышления кардинально отличался от нашего. А значит, по отношению к нему не может быть и речи о морали и принципах. К ним не относятся законы международной конвенции о правах пленных. С ними можно делать всё, на что только способна фантазия.
Именно это и произошло, когда мы привезли пленного мутанта в лагерь. А я впервые увидел то, что находится внутри каждого из нас: беспросветную тьму, лишь слегка прикрытую полупрозрачной вуалью морали. Огромную тушу мутанта спеленали так, что он не мог даже пошевелиться, а затем показали людям.
Неважно, кто первым бросил в него камень, но именно этот фактор отключил тормоза и позволил вырваться на поверхность безумию. Его били всем, что только попадалось под руку: палками, камнями, прикладами автоматов и просто ногами. Его уродливая морда за считаные секунды превратилась в кровавое месиво. И наверняка тот, кто находился внутри, чувствовал всё, что происходило с его бронёй. Только так можно было объяснить ужас, который отражался в глазах чудовища. Впрочем, это ещё вопрос, кто именно здесь являлся воплощением кошмаров?
Полковник наблюдал за происходящим с кривой ухмылкой. Ему определённо нравился настрой толпы, заражённой кипящей ненавистью и злобой. И это была именно зараза. Она распространялась словно вирус, поглощая всё больше и больше людей. И вот к избиению здоровенного монстра, способного одним ударом раздробить кости в труху, подключились даже те, на кого бы я никогда в жизни не подумал.
Ярость коснулась и меня, но испытывал я её по отношению к людям. Я едва сдерживался, чтобы не разбить наглую рожу Севастьянова. Мне хотелось расстрелять всех тех, кто сейчас принимал участие в экзекуции. И да, меня пугало истинное лицо человечества.
— Остановите это, — процедил сквозь зубы я.
— Не вижу смысла, — пожал плечами полковник. — Ты же сам сказал, что это всего лишь костюм.
— Это слишком, — не выдержал я и сделал шаг навстречу толпе.
— А ну стоять! — рявкнул полковник. — Людям нужно выпустить пар.
— Здесь совсем не паром воняет, — не оборачиваясь, бросил я и нырнул в разъярённую толпу.
Пришлось знатно поработать кулаками, прежде чем на меня обратили внимание. В пылу схватки мне разбили нос и рассекли бровь, но наниты быстро справились с повреждениями. Я даже внимания на эти мелочи не обратил, продолжая отбрасывать от мутанта обезумевших от гнева людей. Казалось, получив по роже, они распалялись ещё сильнее
Продолжалось это недолго. Кто-то обошёл меня сзади и погасил сознание точным ударом палкой по затылку. Да, я сам виноват и прекрасно понимал, что ничего не смогу сделать. Но совесть…
— Очнулся? — с ухмылкой спросил Коробков.
В ответ я лишь моргнул, потому как мой рот тут же заняли губы Ады. Её прекрасное лицо заняло весь мир, и только за это я был готов снова броситься в толпу, поглощённую яростью.
— Ты идиотина, — оторвавшись от меня, произнесла Ада. — За каким хером ты туда полез?!
— Тебе серьёзно нужно объяснять? — спросил я.
— Герой, — голосом полным сарказма, добавил Короб.
— Ой, да завали ты свой клюв уже, — огрызнулся я и сел.
В затылке всё ещё пульсировало, и боль немного отдавала в глаза, но в целом состояние уже было терпимым.
Я бросил взгляд в сторону мутанта и ухмыльнулся. Видимо, моя выходка всё же сработала, и толпу от него отогнали. Однако его вид оставлял желать лучшего. Кто бы мог подумать, что мелкие по сравнению с ним людишки смогут нанести подобный урон. Сейчас грозный противник напоминал кусок окровавленного мяса. Он даже дышал странно: прерывисто, будто находился на краю смерти, что могло быть недалеко от истины.
— Глупый поступок, — всё-таки продолжил читать нотации Коробков. — Тебя и без того недолюбливают, а ты ещё полез за врага заступаться.
— По-твоему, это нормально? — Я кивнул на здоровую тушу.
— Нет, но мне хотя бы хватило ума не лезть в саму гущу.
— Иди в жопу, — отмахнулся я. — Сработало же…
— Угу, пришлось парней напрягать, чтоб они народ разогнали. Тебя едва насмерть не затоптали.
— Спасибо, — хмыкнул я. — Ну и что в итоге? Вы смогли выковырнуть из него пилота?
— Пока нет, — покачал головой капитан. — Но мы заставили его нас бояться. Стой, бля… Тень, твою мать, ты куда?! Да чтоб его…
— Оставь. Думаю, он знает, что делает, — прозвучал за спиной голос Ады.
Я подошёл к мутанту и осмотрел его поближе. Да, досталось ему знатно, любой другой на его месте уже давно бы отдал богу душу. Его не просто били, а целенаправленно убивали. Всюду следы от ножевых ранений, порванные гематомы, глаза заплыли так, что веки не поднимаются. А ведь я чувствовал, что он на меня смотрит, хоть и не видел глаз через эти щёлочки.
— Прости, — откровенно повинился я. — Я не знал, что всё так обернётся.
В ответ я получил тяжёлый вздох. Мне даже показалось, что он меня понимает.
— Люди жестоки, — добавила Ада и прикоснулась к туше чудовища.
Монстр вздрогнул. И не потому, что это было для него неожиданно: он боялся. Страх, исходящий от него, ощущался на физическом уровне.
— Так, уберите посторонних! — прозвучал властный голос Севастьянова. — И оцепите здесь всё, чтоб не мешали работать.
Со стороны корабля к нам уже спешили вооружённые люди. Они несли какие-то ящики и прожекторы, чтобы осветить тушу мутанта в опускающихся сумерках. Нас отогнали в сторону и принялись за работу. Вскоре на свет появились инструменты: хирургические пилы, расширители и прочие наборы для вскрытия.