Генетический шторм
Шрифт:
– Не стреляй зря, отсюда плотно не приложишь! – успел я крикнуть Будко, да он и сам понимал расклады по дальности.
На самом деле все получилось быстро, злость сильно мобилизует. На втором выстреле третьей обоймы тарелка решила свалить и на развороте пошла прямо на нас.
– Пали, Семеныч! Гаси!
И тут уж пошла полная цусима!
Дробные очереди пистолета-пулемета синкопами подкрашивали громкие ритмичные хлопки гладких стволов. «Армянский плутонг» броненосца «Парус» лупил по вражьему НЛО от всей широты воинственной кавказской
А Гарик по-бараньи стоял на балконе с голым торсом и идиотически хлопал себя по пустым карманам штанов – нет патронов, только три обоймы схватил! Впрочем, НЛО, по ходу, полученного хватило. Уже знакомо крутанувшись на месте и культурно развернувшись «блинчиком» – есть у него таки рубка, есть! – он, накренившись, медленно пошел к морю наподобие взлетающего вертолета, целясь носом в реку.
– Я погоню эту падлу! – в боевом запале рявкнул Василий Семенович, пристегивая второй дисковый магазин. И, быстро скинув с ног неманевренные шлепки, пулей вылетел со двора на брусчатку перед входом. Линна в махровом халате выскочила следом, к «АПС» был пристегнут приклад, превращающий его в маленький карабин.
Что они делают?! Пока дед всаживал вслед подбитому дружным огнем НЛО две короткие прицельные очереди, филологиня уже успела оживить «шниву» и что-то прокричала стрелку. Дед понял, бодро впрыгнул в салон, оставив ноги на улице, и мангруппа спецназа «Орхидея» покатила, постреливая, следом за пришельцем.
Охренеть!! Добивать пошли, во, бойцы! Я же ничем не мог помочь ребятам – пока возьму патроны, пока заряжусь…
И только сейчас в районе порта замигали огни, послышался гул взлетающего вертолета.
Вот тут я и почувствовал запах, пока еще легкий, еле уловимый. Знакомый запах убивающей гари.
Генка пошла!
В темный зал ресторана я скатился за несколько секунд, умудрившись пару раз крепко стукнуться локтями на поворотах лестничной клетки – по мере пробежки картины в страхе вжимались в стены, поглубже насаживаясь на гвоздики.
За стойкой ресепшена было пусто. Тускло горела зеленая лампа на столе, слабо светился красный огонек радиостанции, стоящей на зарядке. Обычно тут постоянно кто-нибудь находится: дежурит, следит за рацией и телефоном, фиксирует в журнале, кто куда отправился и чем занят. Сейчас – никого.
Все наши молча сидели за столиками, пацаны с поста тоже, но на маленьком диванчике у стены, под моделью большого парусника с белыми парусами. Странно, многие из армян оказались в «Орхидее». А! Дед же командовал… Да ничего странного, Гарик, община склеилась в целое, беда одна, слезы одни.
– Лика, свет включи в зале, пусть горит все, что можно, – с порога распорядился я и прошел внутрь, сразу остро почувствовав
Нет, они не тряслись и не плакали, даже дети вели себя внешне спокойно.
Тихий страх собравшихся был фатален, словно предопределен свыше, и, казалось, абсолютно неизбавим. Люди сидели по всем углам, впав в оцепенение от ненужной высокой технологичности, избыточной сложности такого простого процесса убийства. В глазах – тьма, пропасть, бездна.
Сколько они всего передумали про страшное оружие с небес, сколько уже пережили, насмотрелись и перемолотили в душе разного страшного. И вот – нате вам, добавочка! Еще раз, еще одно испытание.
Что вы хотите от нас, сволочи? Что вам нужно от женщин и детей?!
Какой. Идиот. Отменил. Ядерное. Оружие!
– Сдвигаем столы, ребята… Парни, сюда с дивана.
И мы сели кругом, все сразу – за сдвинутыми вместе четырьмя большими столами. Асмик, жена Гарника, работавшая фельдшером, поставила рядом большую аптечку. Ноя не было, он с сыновьями остался в «Парусе» поддерживать стариков. А внуки тут. Все сели вперемешку – русские и армяне, глядя друг на друга, крепко взялись за руки. Какая-то энергия в звенящей тишине побежала по кругу, руки начали теплеть.
Я совершенно по-дилетантски представил себе все то, наиболее продвинутое, до чего могли додуматься развитые научно человеческие уроды: микроботов, этаких лупоглазых электронных существ словно из мультфильма «Девятый» – нанокрошечные гады, эйнштейно-умненькие убийцы. Вот они подлетают этаким облачком, камеры мгновенно сканируют морду лица, справляются в облаке с базой этнотипов, и мгновенно принимается боевое решение: «Этот годен, подходит под задачу атаки!» Фас! Вот и весь «генетический отбор». Существа по команде лезут в органон, где калеными жвалами быстро перерезают какой-нибудь сердечный или дыхательный нерв.
Так ведь можно и коктейли устраивать, смешанные задачи назначать. Сейчас-то что предпринимается? Против кого воюем, кому на сей раз мстим: белым, черным, коричневым или голубым, кого вышибает очередная суверенная генка сегодня – остается только гадать. Может, славян решили подчистить дополнительно, может, про тюркитов вспомнили.
Это и есть итог человеческого развития, технологический финиш планеты Земля. Этого мы хотели, читая в киндерах Ефремова и Стругацких?
Все сидели, молчали и вместе же ждали неизбежного.
Дети так напугались, что боялись пошевелиться, не понимая, почему застыли взрослые – их защитники по жизни. Все смотрели в глаза соседа с чудовищным ожиданием: кто первый?
И все равно, когда за руки – легче. Даже уходить будет легче.
Запах становился все сильнее, по залу ресторана прошла нормальная паническая атака, глаза заблестели в ожидании агонии. Говорить никто из сидящих уже не мог, лишь я иногда пытался что-то вставить, хоть как-то ободрить общину. Многие задыхались, психосоматика отрабатывала угрозу.