Гениальное открытие
Шрифт:
Он повернулся, чтобы убежать по лестнице вверх, к спасительным дверям, но я не дал ему ни единого шанса. Коротко взмахнув аплинфолем, я опустил его на голову Феофанова.
Каюсь, не следовало этого делать. Но я просто не сдержался. Нервы, будь они неладны! В моём присутствии глумились над самым святым, что только есть у ученого — над неистребимой тягой к познанию. Или это он всё не мог мне простить того случая с Вероникой?
В общем, черепная кость у него оказалась крепкая — только шишку набил и ушибся немного, когда падал. Коробку
Умение менять тактику и стратегию по ходу боя — качество, отличающее великих полководцев и исследователей. Я обладал им сполна. Как только меня выпустили из отделения, я взял такси и поехал в редакцию «Ведомостей».
Удостоверение Академика эти болваны от науки забрать у меня не посмели, поэтому я без труда добился аудиенции у главного редактора.
— Чем могу быть полезен? — осведомился тот.
— Хочу предложить вам интервью, — ответил я. — Совершенно бесплатно.
— Вы считаете, оно будет интересно нашему читателю?
— Насчет этого не знаю, но вот что позвольте вас спросить: если завтра начнется война с инопланетянами, вы тоже будете предварительно изучать конъюнктуру рынка или опубликуете новость, не взирая на рейтинги?
— Ещё с утра я не видел на улицах никаких войск, в том числе инопланетных.
Юмор — это хорошо, но в данном виде спорта мы с ним находимся в разных весовых категориях.
— Обычная обывательская логика, — пошутил в ответ я. — Протоны должны кружить в воздухе, как мухи, чтобы в их существование поверил какой-нибудь парикмахер.
По-моему до него, наконец, дошло, с кем он имеет дело. Он задумался, а потом испросил разрешения включить диктофон.
Мы общались с ним час, а то и больше. Он не халтурил и задавал наводящие вопросы. Как мне показалось, очень точные и правильные. Когда всё закончилось, он крепко пожал мне руку и проводил до самых дверей.
— Рад был нашему знакомству, — сказал он на прощанье.
Статья вышла, как он и обещал, через три дня. Он честно перепечатал наш разговор, слово в слово, ничего не исказив. За что ему отдельное спасибо. Но при этом снабдил его таким заголовком: «Сумасшедший профессор разгадал тайну происхождения мира».
Статья имела успех, но не совсем такой, на какой надеялся я. Её перепечатали буквально все желтые газетёнки, благодаря чему меня стали узнавать на улице и показывать пальцами. Может, и детей пугали — с них не убудет.
Даже Миша нашёл в себе силы отметиться, несмотря на давешнюю нашу размолвку.
— Ты становишься знаменитым, — сказал он по телефону.
— А ты опять завидуешь.
— Дурак! В какую ещё историю тебе нужно вляпаться, чтобы ты остановился?
— В энциклопедию мечу. Парамонов разве не рассказывал?
— Эх, Федя, Федя!
По Маниным весёлым глазам я понял, что она тоже ознакомилась со статьей. Принесли доброжелатели. По собственной
Выпив бутылку коньяку и закусив её двумя апельсинами, я пришёл к выводу, что настала пора подвести некоторые промежуточные итоги. Очевидно, что я потерпел сокрушительное поражение по всем направлениям. Это было тем более странно, что доказательство моей правоты находилось у меня в руках. Треснуло только немного, но работало, как часы. Получалось, что я оказался в стандартной ситуации гения: один против всего мира. До сих пор я читал об этом в книжках и не понимал, как такое может быть. Вот. Теперь понимаю.
Но я не собирался сокрушаться по этому поводу и, тем более, сдаваться.
На Лубянку попасть оказалось легче, чем в Академию Наук. Стоило только набрать номер их приёмной и пообщаться с вежливым секретарем, как мне назначили на следующий же день, к половине третьего.
В два двадцать я был на месте.
Меня заставили опорожнить карманы и пройти через металлоискатель. Он смолчал, показывая, что я девственно чист, но у людей в чёрных пиджаках возникли возражения по поводу аплинфоля.
— С компьютером нельзя, — сказал один из них.
— Это не компьютер.
— Тем более. С незнакомыми приборами категорически запрещается.
Натурально, я тут же вскипел.
— Да вы понимаете, что именно из-за вот этого самого прибора я и иду к вам!
— Не положено.
Заладили, как попугаи. Я сказал им все, что думаю о них и их методах. Они стерпели и остались вполне равнодушными — не 37-ой на дворе.
В кабинете меня встретил пожилой благообразный майор. Нет, формы на нем не было, просто я сразу понял, что он находится в звании майора. Не спрашивайте, как — интуиция учёного, помноженная на многолетний опыт.
Я начал с того, что рассказал о происшествии на проходной.
— Вы представляете, эти недоумки отобрали у меня аплинфоль!
Майор напрягся одним глазом и спросил:
— Чем они мотивировали свой поступок?
— Да ни чем! Инструкциями начальства. Но именно этот прибор и является доказательством того, что я собираюсь вам сейчас рассказать.
— Не переживайте. Излагайте вашу историю, а потом мы вместе сходим за этим… как его?
— Аплинфолем, — подсказал я.
— Вот именно. Начинайте!
И я рассказал ему всё, сделав небольшие поправки к оригинальному тексту — человек всё-таки передо мной сидел военный.
Слушал он очень внимательно и перебивал только по делу.
— Как вы поняли, что именно Бог дал вам аплинфоль?
— Элементарно! Методом исключения. Я перебрал все возможные варианты, и только один из них выдержал испытания логикой.
— Хм. А как вы поняли, что это — именно аплинфоль? Вы его когда-нибудь раньше видели?
— Отличный вопрос! Вот представьте, что вы попросили на день рождения у родителей калориметр.