Гениальный безумец(изд.1993)
Шрифт:
Келетцу-Ашинацак был взволнован, обрадован и испуган.
— Что же это значит? Что это значит? — спросил он, обводя жрецов пристальным взглядом сощуренных, близоруких глаз и усиленно теребя рыжеватую бороду.
— Великий царь! — выступил жрец Анугуан.— Чтобы ответить тебе на этот вопрос, я изучил все бронзовые таблицы государственного архива со дня твоего рождения. И вот что узнал я: законный царь Атлантиды — ты.
— Я?.. Вот как! Но я младший! Хотя мы родились двойней!..
— Ты — старший, великий царь! Об этом
Анугуан подошел к стене, открыл потайную дверь и впустил Цальну.
— Вот повивальная бабка, которая принимала тебя и твоего царственного брата. Говори, старуха, кто родился первым: царь Келетцу-Ашинацак или Гуан-Атагуераган?
— Первым родился царь Келетцу-Ашинацак. Я хорошо заметила у первенца большую родинку на правом плече...
— Родинку?.. Да, у меня есть большая родинка на плече.
— Потом родился Гуан-Атагуераган. Когда младенцев омыли и показали родителю, трижды великому царю Атагуераган-Кукулькану, то он сказал, указывая на Гуана:
«Вот первенец и наследник мой!»
— Но почему же? Почему?.. — обиженно воскликнул Келетцу-Ашинацак.
— Не гневайся, великий царь! Твоему родителю не понравился цвет волос на твоей голове. И еще лицом ты был похож на овцу... И потом: ты родился слабенький, и отец боялся, что ты можешь умереть или будешь хилым царем...
— Хилым царем? Да? Так и сказал?
— Или хилым мужем,— я уж точно не помню...
— Ты больше не нужна, Цальна,— сказал Кунтинашар.
И Цальна, низко кланяясь, удалилась.
Жрецы выжидательно молчали. Келетцу-Ашинацак сидел озадаченный, теребя свою бородку. Наконец Анугуан нарушил молчание.
— Великий царь! Я хранитель законов. И я считаю, что во имя святости закона ты должен быть восстановлен в своих правах!
В близоруких глазах Келетцу вспыхнула радость, но он испуганно замахал ручками.
— Что ты!.. Что ты!.. А как же брат?
— Мы предложим ему уступить место добровольно. Если же он не согласится, то...
— Конечно, не согласится! Конечно! Столько лет царствовал — и вдруг...
— Если не согласится, то у тебя есть армия и флот. Часть войск и военачальников Гуана-Атагуерагана недовольна им. Среди подвластных Атлантиде царей ты всегда можешь найти союзников. Мы с тобой. Тебе нужно лишь одно: заявить о своих правах. Остальное сделаем мы... с тобой и от твоего имени.
— Я не знаю... Это так неожиданно...
— Твои колебания понятны, великий царь,— сказал Эльзаир.— Родственные чувства... любовь к брату... Но наш земной путь предначертан на небесах. Если ты еще сомневаешься, то мы сделаем вот что. Данной мне богами властью я вызову тень твоего отца. Пусть он сам решит судьбу престола.
— Тень отца? — с испугом и интересом воскликнул Келетцу-Ашинацак.
— Да, тень отца!
И, отворив скрытую в стене дверь, Эльзаир повелительно сказал:
— Войди!
Келетцу-Ашинацак нерешительно
Совершенно круглая комната, окрашенная в голубой цвет, с куполообразным потолком, напоминала небесное полушарие. Сходство дополняли разбросанные по куполу золотые звезды. В центре мозаичного пола из синих камней был выложен геометрически правильный круг со вписанным в него пентаклем. Посреди круга возвышался узкий бронзовый трон, с диском солнца на верху спинки. По сторонам трона стояли два высоких бронзовых светильника в виде трех перевитых змей. Их загнутые хвосты служили ножками. Три золотые головки, с изумрудными глазами и открытыми, как для укуса, ртами, склонились над пламенем.
— Садись! — так же повелительно сказал Эльзаир.
Келетцу-Ашинацак боязливо переступил черту круга и взобрался по ступенькам на трон.
— Сейчас разорвется завеса времени!..И Эльзаир, подняв руку, стал торжественно и протяжно произносить заклинания:
— АЦАН, ЦИТА, АТИЦ, НАЦА.
При каждом его слове пламя светильников меркло и, наконец, совсем погасло.
Комната погрузилась в непроницаемый мрак.
У Келетцу-Ашинацака от нервного напряжения зазвенело в ушах и перед глазами пошли зеленые круги.
Томительное молчание длилось.
Вдруг вдали послышались нежные звуки флейты. В тот же момент на стене появилась змейка голубоватого света.
Световая змейка беспрерывно двигалась, то разгораясь, то бледнея. Ее движения и сила света были неразрывно связаны со звуками флейты. Мелодия звучала быстрее и сильнее — быстрее извивалась и ярче светилась змейка. Звуки замедлялись и затихали — бледнел и замедлялся в своем движении свет; однообразная мелодия состояла всего из пяти повторяющихся нот.
Эта однообразная музыка и игра света гипнотизировали Келетцу. Он никак не мог понять, видит ли он светящиеся звуки, или слышит игру света.
Одновременно присоединилась вторая световая змейка и вторая флейта. Потом третья, четвертая, звуки и световые змейки догоняли друг друга, сплетались, расходились. Постепенно из отдельных змеек образовался светящийся круг. Тогда движение змеек прекратилось, умолкли и звуки флейты. Круг горел ровным фосфорическим светом. Он стал углубляться и превратился в круглое окно, за которым было пустое пространство, наполненное легким туманом.
Перед пораженным Келетцу-Ашинацаком предстала, как ему показалось, тень его отца.
Тень подняла руку по направлению к Келетцу, и в комнате ясно прозвучал голос:
— Келетцу-Ашинацак! Трон Атлантиды ждет тебя...
Все погрузилось во тьму.
Келетцу вскрикнул и потерял сознание.
Жрецы вынесли его в первую комнату и привели в чувство.
— Трижды великий царь Атлантиды! — торжественно обратился к нему Кунтинашар.
— Я еще не царь Атлантиды...— слабо произнес Келетцу с блуждающим взором.