Гении без штанов
Шрифт:
— Но целовалась ты с Гением, — строго сделала вывод она.
— Ну да, — поспешила объяснить Биба, — но смотри, Гений сюда пришел, было задумано…
— Кто задумал и что? — продолжала мостить дорогу к истине Пика. — О чем думала ты, о чем думал Гений и чем все это закончилось?
— Ну, я не знаю, — уже почти всхлипывала Биба. Затем она собралась и раздраженно бросилась в атаку:
— Какая ты все-таки противная!
Затем обе замолчали.
— Дорогуша, — спустя какое-то время проговорила Пика, и было абсолютно ясно, что после подобного вступления не следует ожидать какого-то радужного
Биба посмотрела на нее, глубоко оскорбленная.
— И это ты мне, своей подруге?
— Именно, — подтвердила Пика. — Тебе, своей подруге. Если бы это касалось кого-то другого, я бы слова не сказала. Но ты мне не безразлична. Поняла? Мне не все равно. Точка! Даже не точка, а восклицательный знак!
Биба кончиком носового платка промокнула глаза и слегка шмыгнула носом.
— Другими словами, — тихо проговорила она, — ни Боб, ни Гений не психи, значит, это я сумасшедшая?
Пика усмехнулась.
— Точное слово найдет благодарные уши. Можно сказать и так, — кивнула она в подтверждение. — Но мне кажется, что в твоем случае надежда есть.
— Есть? — захихикала Биба.
— Есть! — подтвердила Пика и прыснула от смеха.
Затем они обе встали, поправили покрывало на Бибиной постели и начали очень долгий и обстоятельный разговор. После чего как-то между прочим они составили небольшой заговор, вернее, невинный девичий проект. Что это такое? Девчонки это точно знают, а парни рано или поздно испытывают на своей шкуре.
Мама сначала удивленно подняла глаза от женского журнала, лежащего на столе перед ней, когда смеющиеся подружки, обнявшись, вышли из комнаты. Но затем снова опустила взгляд и подумала про себя, что, возможно, и не обязательно до конца понимать молодых девушек ежесекундно.
17
Солнце уже потеряло часть своей силы, когда издалека, сначала чуть слышно, а затем все громче, к дому приближался стук ударов мяча о землю. Стук замер перед входом и зазвенел звонок. Отец отложил газету и пошел посмотреть, кто это. Но уже и так было понятно, кто это. Это был Петер, который пришел узнать, дома ли Армани, чтобы пригласить его немного покидать мяч в корзину на ближайшей баскетбольной площадке. Петер был асом по ближним броскам, а Армани — мастером «трёхочковых».
— Он дома, — подтвердил отец. — Зайдешь?
— Лучше здесь подожду, — ответил Петер и быстро добавил, — чтобы не испачкать вам паркет.
На самом деле он знал, что так Армани быстрее соберется и выйдет, и в то же время он сам избежит опасности услышать какой-нибудь лишний, может, даже неприятный вопрос.
Армани вылетел из своей комнаты, полностью готовый к
— А ты все сделал, что было задано в школе? — донесся из глубины квартиры мамин голос.
— Да, — отозвался Армани. — Да нам ничего не задали.
— Снова ничего? — задала бы вопрос мама, если бы отец уже не закрывал за ребятами дверь, успев бросить вдогонку исчезающему со скоростью света Армани фразу:
— Только чтобы домой еще сегодня!
Это была одна из фраз, которую Армани ненавидел, но сейчас не обратил на нее внимания, поскольку они с Петером в диком темпе пасовали друг другу мяч, постепенно приближаясь к площадке.
Там в одну корзину уже играли несколько парней. Они радостно поприветствовали вновь пришедших. Начали разыгрывать позиции, затем разделились. Армани и Петер употребили необходимые уловки и остались в одной пятерке.
На них было приятно смотреть. Петер был немного сильнее других и, когда он летел к корзине, его было трудно остановить. Однако, когда трое игроков обороны другой команды пытались повиснуть на нем или полностью преградить ему путь, он блестяще пасовал мяч назад Армани, у которого было достаточно времени и пространства для броска. Позиция немного сбоку была идеальной, отсюда «трёхочковый» не промажешь. Случалось, конечно, и наоборот. Армани с мячом приближался к своей излюбленной позиции, парни из другой команды бросались к нему со всех сторон, чтобы нейтрализовать его, но Армани взмахом левой руки сильным ударом посылал мяч Петеру, которому оставалось только в тоске, зато без помех класть мяч в корзину.
— Ну вот, опять… — противники били себя по лбу.
— Да я не хотел, — заливался Петер, — но раз вы меня вынуждаете…
Затем последовали короткие пререкания, что Армани и Петер друг без друга — чистые нули, затем Армани спрашивал, кто отважится соревноваться с ним в метании «трёхочковых».
Какое-то время это ворчание еще продолжалось, потом один замечал, что уже темнеет, другому нужно было срочно идти домой помогать отцу, третьему…
Армани и Петер остались на площадке одни. Они еще немного покидали мяч, пока, наконец, Петер не перехватил его и не сел на него сверху.
— Я в дерьме, — сказал он и вытер пот со лба. — В полном дерьме.
— Да? — спросил Армани. — А что такое?
Петер только что поступил в гимназию в центре города; вместе с родителями и сестрой он вернулся из-за границы, и на его счастье в гимназии, которая находилась ближе всего от их дома, еще было свободное место.
— Только не говори, что преподы тебя достают. Ведь все только начинается, — сказал Армани, бросил на асфальт перед Петером свою спортивную майку и уселся на нее.
— Не в этом дело, — после мучительного молчания ответил Петер, — одна банда угрожает меня избить.
Армани вздрогнул и выпрямился. Петер нерешительно глядел в землю перед собой.
— Они думают, если твой старик работал за границей, то ты набит баблом? — продолжил задавать вопросы Армани. — Или тут что-то другое?
— Сказуемое скрыто в подлежащем, — ответил Петер. Он вытирал лоб, одновременно стараясь удержаться на мече.
— В подлежащем? — задумался Армани, тщетно копаясь в своих скудных обрывках знаний по грамматике. — Разве дело с этим не обстоит как-то по-другому?