Гений 30 лет Спустя Том 2
Шрифт:
И вот уже Фан Линь собирался заговорить, как совершенно из ниоткуда на столе появился ломтик бананового торта, политый сверкающим красным вареньем; мужчина криво улыбнулся и подвинул его к себе.
Мин Доу смотрела на зятя со смесью веселья и умиления, пока он поедал сладости; а потом она обратила внимания на черненькую девочку, которая неловко стояла у лестницы. Старушка присмотрелась к ней, удивилась, нахмурилась и как-то одновременно злобно и по-доброму улыбнулась, словно матушка, которая изображала раздражение проказой своего ребёнка:
— Твоя? — спросила она Фан Линя.
Мужчина растерялся с кусочком сахаристого торта на зубах, — потом покосился
— В смысле?
— В смысле, в коромысле... Нагулял, я тебя спрашиваю?
Фан Линь поперхнулся собственной подслащённой слюной и закашлял. Благо, торт он уже проглотил, подумал мужчина.
А старушка как будто увидела согласие в его кашле и стала причитать:
— Ох и не понимаю я вас, молодежь. Ты вы за то, чтобы жена была всего одна и наложниц не было совсем, якобы это прошлое тысячелетие, хотя, казалось бы, как статный мужчина может быть только с одной женщиной, это же он и не мужчина тогда вовсе, а так, пшик... А что люди подумают, что ему срочно нужно подарить спинной мозг белого тигра...
Фан Линь отметил про себя, что очень странно слышать такое от старушки, которая сама была единственной женой своего мужа...
— ...За всю эту моногамию вы значит, а сами шляетесь где попало и наживаете себе целый выводок бастардов даже не от наложницы. Нет, я конечно всё понимаю, но как мне кажется, первый ребёнок всегда должен быть от первой жены...
— Я... — протянул Фан Линь...
— Хотя бы потому что так будет намного меньше распрей с наследованием. Ох, ты можешь не слушать конечно старую женщину, но когда умирает отец семейства — ты только дай повод, даже сын шлюхи, к которой он захаживал сотню лет назад, станет вдруг претендентом по праву старшинства...
— Она...
— Да и гармонично ведь: первая жена, первый сын. Ну или дочка. И всё... А как её зовут?.. — вдруг перевела тему старушка.
Фан Линь отпил ещё немного чаю, взял ещё один медовый персик и сказал:
— Она не моя дочь, — прожевал, проглотил. — А ученица.
— Ученица? — удивилась женщина и спросила:
— Она тебя шантажировала?
— ...
...
Фан Линь рассказал всё с самого начала. О встрече с Маей, нападении девушки в чёрном, о смертном Ци и о странном сигнале, который пересылал его как будто из ниоткуда — женщина слушала его задумчиво прикрыв глаза. Когда мужчина закончил свой рассказ, она медленно приоткрыла веки и произнесла:
— Так значит она Тан...
— Проблемы? У вас опять распри? — спросил Фан Линь.
Клан Тан и клан Фан были не в ладах. Не потому что между ними была какая-то древняя вражда, но по самой заурядной причине — двум тиграм не место на одной горе, и двум Небесным кланам немного тесно даже на просторах Звёздного Небосвода. Обыкновенно они просто были прохладны друг к другу, но бывало, что вражда между семьями накалялась и сыпались искры. Последний такой случай был больше тридцати лет назад. Тогда холодная война почти переросла в горячую, — если бы она рванула, вместе с ней бы взорвался весь Звёздный Небосвод, но благо решительные действия нынешнего президента Федерации остановили тогдашний конфликт...
— Ну теперь уже точно, распри, — страшно улыбнулась женщина. — Эти собаки посмели напасть на тебя... Похоже шавка Тан Лунь совсем страх потерял, но ничего, он за это заплатит, — сказала женщина и у Фан Линя вдруг появилась дурное предчувствие — в глазах старой женщины мелькнул страшный холодок... Не успел мужчина придумать, как бы сгладить ситуацию, какк женщина уже махнала Мае:
— Иди сюда, —
— Здравствуйте...
Мин Доу спросила:
— Мая, так?
— Да, — смущённой кивнула юная девушка.
— Или же Тан Мэй... — протянула старушка.
Мая снова кивнула, но медленней.
— Как интересно... Тан Мэй, раз уж ты ученица моего приёмного сына... Как ты смотришь на то, чтобы стать... Фан Мэй?..
93. Дочь?
— Стань частью клана Фан, — спокойно сказала женщина.
Мая и Фан Линь в ответ на её предложение одновременно выпучили глаза; мужчина качнул головой и облегчённо выдохнул. Повезло, что он уже выпил весь чай из чашечки, и запихал в себя все паровые булочки с ванилью, так что он просто не мог ничем подавиться. А он бы подавился, обязательно подавился, будь у него что-то в горле, ведь предложение старушки было совершенно безумным. Даже сама она это понимала — на её губах показалась дерзкая и довольная улыбка — Мин Доу испытывала наслаждение, когда её эпатажные слова могли кого-либо шокировать.
Фан Линь с Маей были шокированы, это правда. Мужчина молча взял со стола лунный пряник с непонятно когда появившегося блюдца, и похрустывая сахарком на зубах стал размышлять.
Чтобы Мая вступила в клан Фан... Чтобы наследница, — а то, что девочка была именно наследницей своей семьи, Фан Линь понял уже давно, — оставила свой род... Это было бы неслыханно, это было не то что пощёчиной, не то что плевком в лицо Тан, но как если бы клан Фан отрезал семье Тан руку — такое действие можно было расценивать как объявление войны. Именно по таким причинам начиналась кровавая вражда, которая продолжалась потом многие поколения и часто приводила к тому, что обе враждующие семьи сходили в могилы. Только если война начнётся между Фан и Тан в могиле окажется половина Звёздного Небосвода.
Что в перспективе будет даже выгодно для Федерации, если обе могучие фракции загрызут друг друга насмерть, но чисто с человеческой точки зрения это была бы страшная трагедия.
Благо, - подумал Фан Линь, втыкая серебристую ложечку в кусочек манго в белом креме, посыпанный сладким чёрным риском, — решение было принимать не Мин Доу, а её мужу, Патриарху Фан Хэ. Он в отличие от жены был человеком сдержанным, и потому вряд ли даст на такое согласие. Да и просить его Мин Доу тоже особенно рьяно не будет. После одного инцидента она наотрез отказалась видеть своего мужа и с тех пор говорила с ним только по деловым вопросам.
И всё-таки на всякий случай следовало попытаться переубедить женщину. Фан Линь начал:
— Вообще идея...
— Я не могу! Простите... — вдруг воскликнула сама Мая. Мужчина замолчал и покосился на неё, одновременно подбирая со стола печенье фэнлису (1). Юная девушка вдохнула и было собиралась говорить дальше, как вдруг один из стульев, приставленных к столику, сам собой выдвинулся.
Старая женщина кивнула, показывая Мае садиться. Та опомнилась, благодарно кивнула и присела. Когда же она придвинулась вперёд, чтобы быть поближе к столику, на неё повеяло сладким фруктовым и кремовым ароматом, со щепоткой корицы, и девочка к своему большому удивлению обнаружила на столе великое множество сладкой сдобы; Фан Линь подвинул ей чашечку чая и тарелочку с наваленными на ней пирожками цзунцзы (2), наполненными сладкой бобовой кашицей; Мая растерялась.