Гений 30 лет Спустя Том 2
Шрифт:
Меж тем Фан Линь тоже осмотрелся. Сперва он взглянул на людей вокруг, а потом и на Ван Ду, который снова улыбался, — по небольшой трещинке в его верхней губе стекала, как по желобу, капелька крови. Фан Линь вздохнул: как всё неприятно обернулось. С одной стороны, у него действительно был артефакт, так что предположение мужчины было вполне верным — с другой же Фан Линь на самом деле был не на Третьей руне, а на Пятом этапе Концентрации Ци.
Теоретически он мог даже показать силу своей культивации — выпустить Ци наружу. Вообще Фан Линь не хотел этого делать, ведь в бою всегда полезно, когда враг смотрит на тебя с высока, однако...
Мужчина качнул
Ну ладно, решил Фан Линь. Значит придётся немного повозиться. Он снова оценивающе посмотрело на Ван Ду, и уже прикидывал, как бы так наброситься на него и на его прихвостней, чтобы быстренько всех их порешать и запугать остальных жадных до наживы, как вдруг случилось неожиданное. Мелькнул серебристый огонёк. Усмешка застыла на лице Ван Ду, — мужчина качнулся, качнулся ещё раз и рухнул в снег.
Из его левой скулы торчал серебристый ножик.
Небольшой человечек, ростом даже не в полтора метра, ниже Маи, закутанный с ног до головы в плащ, прошёл, наклонился и вытянул из головы мертвеца кинжал; он стряхнул с него кровь, вскинул и ловким движением спрятал себе за пояс, где мелькнуло неисчислимое множество других лезвий — как зубов в тигриной пасте.
Все замолчали; люди опешили, растерялись. Маленькая струйка крови брызгала из пробитой скулы погибшего. Миниатюрный красный фонтанчик разливал на сверкающий лёд рубиновую жижу.
Прихвостни Ван Ду взглянули на своего мёртвого главаря и разинули рты. Потом, содрогаясь от страха, они посмотрели на воина в плаще, — и остолбенели. А вместе с ними как вкопанные встали и все остальные зрители конфликта. Все они тоже уставились на это низенькое существо в потёртом плаще, одновременно испуганно, трепетно и с удивлением.
Фан Линь и сам присмотрелся к неизвестному перед собой; на вид он был примерно на Пятой руне. То бишь, как и сам Ван Ду, однако у человека в плаще всё равно получилось убить бугая одним ударом. В этом достижение сыграло несколько факторов, в том числе стремительность удара, однако самым важным была решимость, с которой этот персонаж ударил — ударил точно в самую мягкую область человеческого черепа, и при этом рука его, отнявшая жизнь, не дрогнула ни на секунду. А значит этой руке было не впервые убивать...
Пока Фан Линь всё это обдумывал, в толпе зазвучали голоса:
— Это же... Светлячок!
— А она что здесь забыла?
— Неужто тоже решила заграбастать себе артефакт?
Люди зашептались и сразу же приструнили свою жадность, как будто её и не было, и вот уже все они снова были простыми наблюдателями.
Теперь они смотрели на Фан Линя с жалостью в глазах. Как же не повезло этому старику, думали они. Сперва к нему пристал Ван Ду, а теперь ещё и этот маленький жнец пришёл по его душу... Бедняга! Хотя с другой стороны, так было даже лучше. Ван Ду бы пытал старикашку, — Светлячок так церемониться не будет. Махнет своим кинжалом и всё — голова с плеч. Быстро, чисто и легко...
— Эх, не везёт же...
— Прочь, — раздался нарочито низкий голосок. Светлячок обернулась и сверкнула на толпу холодными глазками. Люди застыли, переглянулись и стали стремительно расходиться. Они не поворачивались, даже не поглядывали из-за плеча, что же там происходит. Слово сильного было законом — особенно на этой ледяной глыбе. Сказали убираться — так убирайся, да поживее.
Прошло меньше минуты, а целая половина улицы опустела. Возле обшарпанной стены космопорта остались только Фан Линь, низенькая
Все молчали.
Светлячок смотрела на Фан Линя своими голубыми глазками, — остальное её лицо прикрывала повязка. Мужчина вложил руки в карманы и тоже внимательно разглядывал странного персонажа. Ей действительно нужен был его артефакт? Фан Линь чувствовал ауру некой враждебной нелюдимости со стороны коротышки, но вот какая странность, - она была направлена как будто не в него, а вообще всюду вокруг...
И всё же испытывать судьбу мужчина не собирался — он уже приготовился нанести первый удар, как вдруг глаза Светлячка сверкнули, она заговорила, — Идё... — и не договорила, потому что Мая, которая всё время стояла у неё за спиной, вдруг рванула вперёд и бросила вторую чашку с чаем прямо в спину фигурке. Раздался хлопок, чашка лопнула и уже порядком охладевший, но очень сладкий и липкий напиток брызнул во все стороны и залил и так уже мокрый плащ. А сама Мая вытянула свой ёршик и стала в немного неловкую, но боевую стойку.
Чему Фан Линь смог научить её, так это всегда бить первой...
107. Опять ребёнок...
Мая была робкой. И неловкой. А ещё ей было очень страшно ранить других.
Юная девушка знала о своих проблемах. Так-то она понимала себя лучше всех. Когда много времени проводишь в одиночестве, когда твой единственный компаньон — это книга, когда ты пытаешься соорудить для себя маленький уютный уголочек посреди враждебного, тёмного и холодного океана вокруг, рано или поздно приходишь к рефлексии, начинаешь писать дневники, читать их, анализировать свои мельчайшие привычки и вообще саму себя.
Мая была робкой. И неловкой. Но она хотела это в себе исправить. Она должна была выдавить из себя всё это, чтобы однажды добиться своей цели; и самым главным её помощником на этом пути был Мастер.
Фан Линь учил девушку сражаться, — она внимала ему. Он учил её бить первой. Поэтому, когда мужчина и низкий человек остались наедине, и между ними повисло напряжение, такой особый запах газа, который, кажется, рванёт, стоит вспыхнуть малейшей искорке, Мая в нервном порыве нанесла первый удар. Сперва девушка робела, — бить первой для неё было не легко. Однако и стоять на месте она не могла. Воспоминания о том, как она просто наблюдала, пока её Мастера избивали в подворотне, или как его чуть не раздавил полу-демон, терзали душу девушки как звук длинных ногтей, которыми царапнули по стеклу.
Она не могла стоять на месте; и поэтому, припоминая второй урок Фан Линя, когда мужчина рассказал, что сражаться нужно всеми возможными средствами, Мая, не вполне осознавая, что делает, запустила в спину фигурки в плаще чашкой чая — чтобы отвлечь. А потом обнаружила своё оружие и занесла для удара.
Фан Линь едва успел выкрикнуть ей:
— Стой! — и девушка едва остановилась. Причём вышло это так неловко, что она не смогла удержать свой замах — ей пришлось сменить его направление. А потом девушка ещё и поскользнулась на льду, собственная сила унесла её в сторону, и в итоге ершик врезался в голову мёртвого Ван Ду. Прогремел хлопок, и его черепушка лопнула как арбуз, по которому зарядили кувалдой. Брызнули кровь и мозговая жидкость, и большая часть всего этого месива снова угодила на фигурку в плаще — о её голову точно скорлупа зацепился кусочек черепа.