Гений из Гусляра (Сборник)
Шрифт:
И тут Веронику Павловну прорвало. Искреннее желание толстого громады помочь ей открыло шлюзы ее чувств.
– Среди нас живут люди, которые недостойны этого! – воскликнула она, и слезы, брызнув из глаз, полились изнутри по стеклам очком и стали капать со стекол на щеки и на ворот.
– Вы об Алексее Куплинге? – сразу догадался проницательный Лаубазанц. – Именно он заставил скорбеть ваше чувствительное сердце?
– Как вы догадались? – ахнула Вероника Павловна.
– Такие люди встречаются нечасто, – признался
– Он ездит в машине, которая работает на воде, а не на бензине. Причем катает на ней своих любовниц. Я знаю наверняка, не возражайте.
– Зачем возражать, если весь город знает, что Куплинг катает на своей машине любовниц.
– Вы об этом знаете?
– Как дважды два четыре.
– Я так и думала, – сказала Вероника Павловна поникшим голосом.
Бывает же так: она сама выдумала дикую историю о девушках, которых Леша якобы катает на машине, и, оказывается, это правда! Достойный доверия пожилой человек подтвердил эту догадку. Какой ужас!
– Это надо прекращать, – сказала она.
Дядя Преторий нежно взял ее ручку в свою мягкую потную ладонь и легонько сжал.
– Я вам сочувствую, – сказал он. – Такое чувство, такое чувство, и такая утрата! А что мы еще знаем о его машине?
– Он только что на ней в лес уехал, – поведала Вероника Павловна. – Там заправил ее водой из ручья, из родника, и полетел дальше.
– Как так «полетел»?
– Эсти, тигриная дочка, от своей матери узнала.
– Тигры не разговаривают, – заметил Лаубазанц.
– Смотря с кем.
– Они ни с кем не разговаривают.
– Но она же ее дочка.
– Приемная не считается.
– Если вы мне не верите, то давайте разойдемся. – Веронике Павловне эта сцена показалась вдруг нелепой. Ну, зачем она обсуждает своего любимого Лешеньку с этим «троллейбусом»?
– Я тебе верю, крошка, – сказал Лаубазанц. – Где этот родник? Где этот источник?
– А зачем вам? – вдруг заподозрила неладное Вероника Павловна.
– Очень просто, – ответил Лаубазанц. – Ты что, не понимаешь, как это опасно? Ты разве не понимаешь, какой может быть пожар?
– Какой пожар? Там же вода!
– Ах, вода! Обыкновенная вода! Неужели ты веришь, что обыкновенная вода может в карбюраторе нагреваться? Это спецвода, понимаешь? Это такая опасная жидкость, что уже многие леса погублены на нашей несчастной планете! А твой Леша не понимает, какой опасности он подвергается сам и подвергает своих близких. Ты белочек любишь?
– Люблю.
– Все белочки сгорят от этой так называемой воды. Мы должны немедленно поставить ограждение. Как родник называется?
И он навис над Вероникой Павловной так угрожающе близко, что она поняла: если она не вспомнит сейчас названия родника, то он ее все же задавит.
– На просеке... у озера Копенгаген...
– Точнее! – рявкнул Лаубазанц.
Но голос Адика донесся из-под его локтя.
– Я знаю. Там один родник, из него потом ручей получается и течет прямо в озеро Копенгаген. По просеке.
– Тогда действуем, – сказал дядя Преторий.
И он потопал толстыми ногами к своему дому, где стоял его джип.
Специальный джип с большим сиденьем для водителя.
Раньше этот джип принадлежал одному премьеру небольшой африканской державы. Но после того как его восемьдесят жен растерзали его за неверность с французской гувернанткой, они продали джип на аукционе, и дядя Преторий полюбил свой автомобиль.
Он первым подбежал к нему и сказал:
– Скоро на воду перейдешь.
Джип зарычал. В отличие от машины Леши Куплинга, джип умел только рычать и пускать вонючие газы, которыми некогда африканский диктатор подавлял демократические демонстрации.
Негодование джипа объясняется просто: среди автомобилей существует суеверие, что со временем люди изобретут новое топливо, пить которое для порядочной машины и противно, и унизительно. Разумеется, среди таких подозреваемых на первом месте стоит водопроводная вода.
– Поехали! – приказал дядя Преторий Веронике Павловне.
– Еще чего не хватало! – откликнулась она и залезла в джип. На заднее сиденье. Там она скорчилась и думала пересидеть, но оказалось, что на полу дремлет небольшой крокодил – в наморднике, правда, и на цепочке.
– Это от мальчишек, – сказал Лаубазанц. – Лезут и лезут. В прошлом году приемник украли, представляешь?
Вероника Павловна пискнула, но ответить не смогла. Язык онемел, как будто она его отлежала.
Адик сидел рядом с дядей и указывал дорогу.
Крокодил храпел.
Вероника Павловна думала о судьбе предателей. Потому что судьба превратила ее в предательницу. Теперь эти люди убьют Лешеньку, и она останется невенчанной вдовой. Но тут она вспомнила, что Леша тоже изменник, потому что катает на своей машине неизвестных развратных девиц. И об этом знает уже весь город.
Даже всепроходящий джунглевый джип не смог добраться до родника.
Последние несколько сот метров прошли по просеке пешком.
Крокодил вырвался из машины, ему захотелось на свежий воздух, и он добежал до родника первым. Потом он старался залезть в него, но вода оказалась холодной. Крокодил бегал кругами по лужайке, а Адик прыгал через него, как ребенок через скакалку. Но никто кроме него не смеялся.
Дядя Преторий стоял на коленях над родником, с трудом склонялся вперед и зачерпывал хрустальную воду. Закидывал в раскрытый рот пригоршни воды и кривился от холода и счастья.