Гений из гусляра

Булычев Кир

Дерево склоняло ветви под тяжестью земных плодов, а в Министерстве обороны было решено скрыть от общественности и президента исчезновение ряда руководящих военачальников, благо на их места были желающие.

Генералы, влившиеся в общую песнь счастья, также превратились в плоды Яблони и, покачиваясь под налетевшим ветерком, спокойно и отстраненно размышляли о ненасилии.

Сама же яблоня была преисполнена счастья, потому что еще вчера и мечтать не могла о таком числе и качестве неофитов с Земли.

В этом месте нашего рассказа читатель

почти наверняка ждет парадокса. Он понимает, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а космические яблони прилетают, чтобы завоевать нас и превратить в безгласных рабов. Вот-вот, понимает читатель, яблоня проявит свою истинную дьявольскую сущность, и лишь профессор Минц с газовым баллончиком в руке будет противостоять страшному нашествию.

Я должен разочаровать читателя.

В глубинах Вселенной существует не только злобный разум, стремящийся всех завоевать и растоптать. Выше его расположен уровень всеобщего счастья и благоденствия. Разумеется, внедрение счастья проходит не всегда гладко, но уже есть положительные сигналы. И не исключено, что в обозримом будущем вся наша Галактика станет великим садом нирваны.

Яблоня, которая стояла во дворе дома № 16 по Пушкинской улице, желала людям только добра.

И те, кто стал ее плодами, осознав это счастье, ни к чему не стремились, не ждали пенсии, не желали купить путевку в Анталию, не хотели окрошки или жениться.

За последующий день в яблоню влились три кота, собака Жулик, затем ее хозяйка, которая искала Жулика, несколько любопытных прохожих и ворона, севшая нечаянно на голову Ксении Удаловой.

В оцепленном войсками дворе было тихо, на скамеечке сидел последний не превращенный и не эвакуированный жилец — профессор Минц. Ему было жарко в пальто, но осторожность не мешала. И хотя Лев Христофорович уже пришел к тем же выводам, что и мы с вами, его настроение не улучшилось.

Ведь он потерял лучших друзей, он потерял добрых соседей, он был на грани того, чтобы потерять всю нашу планету. Вон они, свежие ростки, что появляются рядом с яблоней. Ведь ей тоже приходится расширяться, чтобы поглотить население Российской Федерации.

Минц гулял вокруг яблони, увертываясь от семян, вглядываясь в лица плодов. Нет, они все так же безмятежны. Яблоню можно, наверное, взорвать, выжечь, но это приведет к убийству. И вернее всего, она поглотит человечество раньше, чем оно решится ее уничтожить.

— Детей жалко, — сказал Минц.

Яблоня ответила ему телепатически:

— Вы их не жалейте, радуйтесь за них, профессор. Вместо опостылевшей школы, вместо перспективы унизительных переэкзаменовок в институте, вместо пустых переживаний юных лет они получат покой сразу, без промежуточных ступеней. Они окажутся мудрее вас, Лев Христофорович. Они уже с детства избавятся от желаний и связанных с ними страданий. И человечество не будет знать ни болезней, ни смерти...

— Ни радостей, — вставил Лев Христофорович.

— Каждая радость кончается разочарованием и горем,

как каждая любовь завершается разлукой, а жизнь — смертью, — мудро ответила Космическая Яблоня, и все многочисленные плоды на ее ветвях закачались, подтверждая неизбывную мудрость этих слов.

Минц понял, что потерпел поражение.

— А что дальше? — спросил он.

— Дальше — расширение числа счастливых. Добровольное, неспешное, радостное.

— Но начнутся конфликты!

— Мы и это предусмотрели. Ведь ребенок отказывается принимать пилюлю, потому что не понимает, что она принесет избавление от болезни.

— И что же вы придумали?

— Мы думали все вместе, — ответила яблоня. — И по совету генералитета, что висит на моих ветках, решили принять участие в парламентских выборах в России. Мы приведем к победе партию Счастья. Партию Безмятежности. Партию Изобилия.

— Какое уж тут изобилие!

— Вы не поняли нас, профессор, — ответила терпеливо яблоня. — Изобилие определяется не абсолютным количеством вещей, а желанием их иметь. Абсолютное изобилие достигается тогда, когда людям ничего не нужно. Нет у них желаний, и все тут!

— Парламентские выборы... — произнес Минц. — А потом?

— Если они не дадут нам полного охвата счастьем всего населения, выдвинем себя в президенты, — ответила яблоня.

И тогда Минц махнул рукой и пошел домой.

Он решил присоединиться к друзьям.

Он прошел в свой скромный кабинет, выключил факс, отсоединил компьютер, кинул в корзину неотправленные письма и недописанную статью. Ведь статьи не нужны в мире, где все проблемы решены, а цели достигнуты.

Тут его сморил сон, и он задремал на диване, не снимая драпового пальто.

И он не ведал о том, что происходило во дворе дома № 16.

* * *

Если ты находишься в состоянии полного счастья, то тебе не требуются не только окрошка и пальто, но и сон.

Так что все плоды находились в состоянии сладкого полусна и могли бесконечно рассуждать о личном счастье и ненужности движений.

Этим занимался и Корнелий Удалов.

Висел и наслаждался.

Потом вдруг — сам не понял, как это произошло, — его посетила совершенно чужая и ненужная мысль: а как там Ксюша, не дует ли ей?

— О нет! — ответила яблоня, услышав, разумеется, мысль Корнелия Ивановича. — Ваша бывшая супруга, а ныне равноценный плод Ксения, наслаждается нирваной, как и вы сами.

Этот ответ, конечно же, порадовал Удалова, но тут до него, как сквозь сугробы и большие расстояния, долетела мысль Ксюши:

— А выключила ли я холодильник? Ведь так до конца месяца счет придется платить. — И тут же мысль перетекла в другую: — Как там сын Максимка, который собирался в Томск?

— А какое нам с тобой дело до Максимки, Томска и холодильника, — мысленно сказал бывшей жене, а ныне яблоку Корнелий. — Никакого!