Гений среди растений
Шрифт:
«Вельми прискорбно» — вздохнул он. Сложно сказать, чего он ожидал. То ли геодезического купола над заказником, то ли табличек и облагороженных дорожек в парке, то ли грызущих небо какофоний стали, стекла и бетона на горизонте… Ничего.
Бело-голубой купол над головой, никогда не знавший аэрозолей и озоновых дыр, полное отсутствие любых индустриальных звуков в фоне. Он сходил в пещеру и вернулся обратно с острым обломком кремня — какое-никакое а оружие. Выбрал дерево пожирнее да повыше, поспокойнее, без местных муравелов и гадов ползучих. Поплевал на ладони, приложил
Будь дома — полез бы, не раздумывая! Ну а что такого. Чай не Австралия, которая по сути местный филиал Ада, и каждая букашка-таракашка жаждет тебя угробить, расчленить и сожрать. Дома на сосны взлетал как пешком — зацепился, подтянулся, прыгнул, простейший цикл.
А тут вот сработала чуйка. Спустя две минуты ладони защипало, и он, почти без удивления уставился на покрасневшую кожу. Знал откуда-то, знал, что ещё минутка-другая, и краснота медленно превратится в волдыри, а чуть позже и в некроз тканей. Какой-то интересный яд, антидота от которого он так и не сумел сыскать. Потому-то никто по местному анчару и не лазил.
И он не полезет.
«Сжечь бы его надо, — равнодушно констатировал он. — Или нет? Дрянь такую под боком держать как-то не есть гут. А если спилю и сожгу? Да, да, понимаю — и сам потравлюсь, и лес вокруг, и… В гости постучится кто-нибудь, кому не по нутру наше трогательное соседство».
Пришлось выбирать деревце попроще. Тут уже и насекомых хватало, и рептилий, греющихся на удивительно обыкновенном земном солнышке. Дерево легко расставалось с целыми пластами пряно пахнущей коры, чем-то напоминая эвкалипт, но ветки, вроде бы, не сбрасывало, вес держало хорошо, а что-то в составе коры, похоже, служило этаким транквилизатором для местных агрессоров. Во всяком случае, за полчаса, что он карабкался к присмотренной уже развилке толстых ветвей, в драку пришлось вступать всего трижды, и каждый раз это были местные варианты змей.
Сто метров выше местного уровня моря, миролюбивый настрой, сыплющаяся вниз сухая ароматная кора — похоже, вполне пригодная для растопки. Если, конечно, он найдёт палочку… Или как там говорил голос из туториала? Струну с передаточным числом?
Живём? Живём?
Он окинул взглядом громоздящийся насколько хватало глаз лес-сельву — глухой, сплошной, без перерывов даже на крупные водотоки, примерно одного уровня, одной высоты. Вздохнул:
— Жи… Ай! Кто дерётся?
Он бросил взгляд на ветку повыше, но там никого не было. Никого. Только играющие блики солнца, только тени…
Одна лишь тень оставалась неподвижной — небольшое пятнышко, что и не разглядишь, если не знать, куда смотреть.
Он замер, затаил дыхание, неосознанно сжимая пальцами стукнувший по макушке плод — нечто похожее на мандарин, если бы не твердокаменная оболочка.
Спустя пять минут тень позволила себе шевельнуться. Двинулась влево-вправо, и он с неким злорадным изумлением уставился в мордочку угольно-чёрной белке — ну, или её подобию — буквально выползшей из собственной тени.
— Ты дерёшься? — строго спросил он.
«Белка» цокнула. Покосилась на плод в его руках.
—
«Белка» снова цокнула.
— Держи.
Он переместил «мандарин» на ладонь — от жары пальцы взмокли, но ни аллергической реакции, ни покраснения, ни жжения не заметил. Может быть, эта дрянь даже съедобная? Протянул ладонь зверьку.
Тот двумя лапками закрепил плод между чешуек дерева, этак хитро надкусил — и заработал резцами, профессионально освобождая от кожуры. Минута буквально — и готово. Шесть долек, неуловимо похожих на грецкие орехи — определённо «белке» этого более, чем достачно. Она спрятала по штуке за каждую щёку в духе хомяков, и…
Исчезла. Вернее, снова спряталась в собственной тени. Нипочём не заметишь. Ни за что… Если не принимать во внимание аппетитный хруст и чавканье, конечно.
Желудок, будто ожидая конкретно этого момента, выдал китовое соло. Он сглотнул.
«Попробую крохотный кусочек, — пообещал себе он. — Если вдруг отрава, то просто плюну и поищу что-нибудь съестное».
Он протянул ладонь, и тут же отдёрнул, расслышав угрожающее цоканье — похоже, «белка» управилась с первым блюдом и настаивала на добавке. Забрав ещё парочку «орехов», она снова спряталась в тени, а он решил не тянуть, и, отщипнув чуть-чуть, закинул в рот, тщательно разжевал…
Орех как он есть. Ну, от «белок» ничего другого ожидать не стоило. Даже если они чёрные и способны превращаться в плоскую черноту. Вкусно, питательно… Язык не защипало, во рту не начало «вязать». Значит, вполне съедобно? Осталось выждать срок, пока находку не обработает желудок.
Выскочившая из тени «белка» посмотрела на него, как на сволочь, отбирающую последнее у сироток, бросила початый «орех» куда-то вниз, на землю, последний кусок спрятала за щекой и, пойдя полосами, исчезла. Не выключилась, не стала невидимой, а будто переместилась куда-то с сумасшедшей скоростью.
С соседнего дерева послышалось знакомое цоканье.
— Спасибо, грызун, — фыркнул он. — Вопрос с едой, похоже, решён.
Осталось лишь понять — кто он и зачем здесь? Хорошие вопросы. Правда, есть шанс, что ни «белки», ни «птички» ему ничего не расскажут. Одно совершенно ясно — он не дома. Настолько не дома, насколько это вообще возможно. Не Федерация, не лес… И, вполне очевидно, даже не родная планета.
А это полагалось как следует обмозговать.
Глава I
Пик. Пик. Пиииииик.
Старый дребезжащий динамик вызывал чуть ли не физическую боль сигналами, эхом от стен КПП рвущими тишину.
— Здравствуйте, в эфире программа «Время», в студии Анжелика Свифт, главные события дня. — В этот раз ведущая выглядела куда свежее, чем вчера — отоспалась, привела себя в порядок, восстановилась после неумеренных корпоративных возлияний.
— «Корпоративных войн не будет»: президент подписал указ о национализации активов ультра-левых предприятий.