Гений войны Рокоссовский. Солдатский долг Маршала

Дайнес Владимир Оттович

В Бельведерском дворце состоялись нелегкие переговоры, результат которых отразила следующая рабочая запись заседания Президиума ЦК КПСС, заслушавшего информацию о поездке в Варшаву: «Выход один – покончить с тем, что есть в Польше. Если Рокоссовский будет оставлен, тогда по времени потерпеть[661] ».

20 октября на Варшаву из Западной Польши начала выдвижение советская танковая дивизия (по польским источникам – две дивизии). Делегатам пленума, потребовавшим от министра национальной обороны объяснений, Рокоссовский заявил, что это – «плановые маневры» советских войск, дислоцированных на территории страны. Подобное объяснение не удовлетворило участников пленума, и по их требованию

танковая колонна была сначала остановлена, а позднее возвращена к месту постоянной дислокации.

Несмотря на то что на многих ключевых позициях в Войске Польском (начиная с должности министра обороны) находились прямые ставленники СССР, система контроля Москвы за польской армией дала сбой: ряд вооруженных частей, прежде всего внутренних войск МВД, где иностранных советников было меньше, начал подготовку к отражению наступления советских войск. Возникла реальная угроза вооруженного конфликта между странами – союзницами по Варшавскому договору, грозившая, учитывая боеспособность Войска Польского, а также настроения в польском обществе, самыми непредсказуемыми последствиями.

Угроза вооруженного конфликта между странами, входившими в Варшавский договор, вынудила делегацию КПСС пойти на удовлетворение ряда требований внутрипартийной оппозиции. 20 октября состоялись выборы Политбюро ЦК ПОРП. Рокоссовский в его состав не вошел: из 75 участников пленума за него подали голоса только 23 человека. Первым секретарем ЦК ПОРП был избран В. Гомулка, который с трибуны пленума высказался за пересмотр польско-советских отношений на основе равноправия.

21 октября Президиум ЦК КПСС принял решение о том, чтобы отозвать советников из силовых структур Польши. На следующий день в письме, направленном в ЦК ПОРП и подписанном Н. С. Хрущевым, советская сторона выразила согласие на отзыв из Войска Польского офицеров и генералов Советских Вооруженных Сил [662] . В их числе оказался и маршал двух народов Рокоссовский. 13 ноября он подал в отставку со всех государственных постов ПНР и через два дня возвратился в Москву.

Внешне расставание было обставлено по всем нормам дипломатии. В письме, которое правительство ПНР направило в адрес маршала, говорилось:

«Товарищу Константину Рокоссовскому

Маршалу Польши

Дорогой товарищ!

Примите чувства признательности и искренней благодарности за Ваш самоотверженный труд на посту Министра обороны Польской Народной Республики и Главнокомандующего Войска Польского.

С того момента, когда Вы по просьбе Польского правительства приняли этот пост, Вы, не щадя сил, отдали все свои знания и способности для лучшего выполнения этих обязанностей.

О положительных результатах Вашей работы свидетельствует укрепление обороноспособности нашей страны и поднятие как организационного уровня, так и оснащения и обучения Войска Польского, в чем очень велик внесенный Вами вклад.

Партия и народ об этом никогда не забудут, так же как никогда не забудут Ваших подвигов и Ваш вклад в борьбу за разгром гитлеризма и освобождение Польши. Мы уверены, что и Вы, товарищ Маршал, сохраните хорошие воспоминания о Вашем сотрудничестве с нами.

Совместная деятельность и совместный труд, которые нас так сблизили, имеют прочное значение.

Желаем Вам много сил, здоровья и наилучших результатов в дальнейшей работе на благо интересов социализма, мира и прогресса – так дорогих для нас всех[663] ».

Ранее, в советской и польской историографии, утверждалось, что Рокоссовский сам подал прошение об отставке с поста

министра национальной обороны Польши. Так, польские историки Т. Конецки и И. Рушкевич отмечали: «В результате событий и изменений, происходивших в руководстве партии и правительстве, сложилась обстановка, в которой маршал счел необходимым, не без чувства горечи и обиды, выйти в отставку». Советская историография, освещая этот важнейший эпизод в судьбе Рокоссовского, по сути, ограничивалась лаконичной формулой: «В ноябре 1956 года он попросил Польское правительство освободить его от занимаемых должностей. Просьба Рокоссовского была удовлетворена, и с согласия Советского правительства он возвратился в СССР [664] ».

К. К. Рокоссовский, вернувшись в Советский Союз, был назначен заместителем министра обороны СССР, а в июле 1957 г. – главным инспектором – заместителем министра обороны СССР. 28 октября того же года Рокоссовский принимал участие в работе Пленума ЦК КПСС с одним вопросом на повестке дня: «Об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и Флоте [665] ». В действительности на Пленуме острой критике подверглась деятельность маршала Г. К. Жукова на посту министра обороны СССР. Секретарь ЦК КПСС М. И. Суслов, выступая на пленуме, отмечал:

– Вскрыты серьезные недостатки и извращения в партийно-политической работе. Эти недостатки и извращения, как теперь установлено, порождены грубым нарушением партийных ленинских принципов руководства Министерством обороны и Советской Армии со стороны товарища Жукова. Огульное избиение командных и политических кадров, снять, списать, уволить, выгнать, содрать лампасы, содрать погоны, привыкли за 40 лет болтать, потеряли всякий нюх, как старые коты. Это он говорит о политических работниках! О том, что Жуков потерял элементарное чувство скромности, говорит и такой факт. Министр поручил купить, в целях личной рекламы поставить в Музей Советской Армии написанную художником картину, представляющую такой вид: общий фон – горящий Берлин и Бранденбургские ворота, на этом фоне вздыбленный конь топчет знамена побежденных государств, а на коне величественно восседает товарищ Жуков. Товарищ Жуков игнорирует Центральный Комитет. Недавно Президиум ЦК узнал, что товарищ Жуков без ведома ЦК принял решение организовать школу диверсантов в две с лишним тысячи слушателей. Товарищ Жуков даже не счел нужным информировать ЦК об этой школе. О ее организации должны были знать только три человека: Жуков, генерал Штеменко и генерал Мамсуров, который был назначен начальником этой школы. Но генерал Мамсуров как коммунист счел своим долгом информировать ЦК об этом незаконном действии министра…

Слово было предоставлено начальнику Генерального штаба Маршалу Советского Союза В. Д. Соколовскому:

– Сказать, что товарищ Жуков недопонимал и недопонимает роли партийно-политической работы в армии, это, конечно, несостоятельно и несерьезно, и те крупные ошибки, которые допущены были Жуковым, конечно, не от недопонимания, как он, выступая здесь, говорил, это неверно. Дело заключается именно в линии поведения. Эта особая линия поведения вела к тому, чтобы армию прибрать к рукам в полном смысле этого слова и через армию воздействовать тем или иным путем, я не хочу фантазировать, но воздействовать тем или иным путем, может быть, даже на Президиум ЦК…

Тут Н. С. Хрущев подал реплику:

– Жуков платил вам тем же. Он мне говорил, что надо заменить начальника Генерального штаба.

Резкие нападки на Жукова содержались в выступлении начальника Главного Политического управления СА и ВМФ генерал-полковника А. С. Желтова:

– Товарищ Жуков непомерно себя возвеличивал, и на этой почве у нас было немало схваток. Началось в 1955 году. Не появился в связи с его назначением портрет в центральных газетах. Главному Политическому управлению был произведен такой разнос, которого никто никогда вообще не видел.