Гений зла Сталин
Шрифт:
6 мая 1937 года, за 5 дней до освобождения от обязанностей замнаркома обороны и за месяц до осуждения, М.Н. Тухачевский опубликовал в «Красной Звезде» статью, в которой говорилось:
«Нам пришлось столкнуться с теорией „особенной“ маневренности Красной Армии — теорией, основанной не на изучении и учете нового вооружения как в руках наших возможных врагов, так и в руках советского бойца, а на одних лишь уроках гражданской войны, на взглядах, более навеянных героикой гражданской войны, чем обоснованных ростом могущества, культуры, ростом крупной индустрии социалистического
Тухачевский таким образом возражал против широко бытовавшей тогда необоснованной переоценки роли конницы для решения оперативных и стратегических задач. Эту переоценку допускали тогда руководители армии и государства, включая Сталина.
Но и год спустя Ворошилов в докладе «ХХ лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии и Военно-Морского флота» говорил:
«Конница во всех армиях мира… уже пережила кризис и во многих армиях почти что сошла на нет… Мы стоим на иной точке зрения… Мы убеждены, что наша доблестная конница еще не раз заставит о себе говорить как о мощной и победоносной Красной кавалерии… Красная кавалерия по-прежнему является победоносной и сокрушающей военной силой и может и будет решать большие задачи на всех боевых фронтах».
Вывод: Неоправданное увлечение конницей дорого обошлось нам в годы Великой Отечественной войны. Отрезвление пришло слишком поздно. Решение о нецелесообразности создания танковых и механизированных соединений стало крупнейшей ошибкой в строительстве Советских Вооруженных Сил накануне Второй мировой войны. (Альберт Ненароков. «Броня и кони». Дискуссия о советском военном строительстве в 20—30-е годы», «Московские новости», 3.04.1988 г.)
В декабре 1940 года состоялось совещание высшего командования Красной Армии, на котором был рассмотрен опыт войны в Испании, событий на Хасане и Халхин-Голе, войны с Финляндией и начавшейся Второй мировой войны.
Основной доклад сделал начальник Генерального штаба К.А. Мерецков.
Большой ошибкой был тогда вывод наркома обороны Тимошенко: «В смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового».
После совещания состоялись оперативно-стратегические игры — отрабатывалось отражение возможной агрессии Германии. Выяснилось, что Красная Армия по ее структуре, техническому оснащению, уровню оперативного руководства до полной готовности к войне была еще далека.
В то же время на совещании доминировала концепция, что ход будущей войны, включая ее начальный этап, станет для Красной Армии, безусловно, успешным. (Георгий Меликянц. «За полгода до 22 июня 1941 года». «Известия», 07.05.1993 г.)
«…Если бы Красная Армия строилась по замыслу широко образованного Тухачевского, а не по плану технически ограниченного Ворошилова, то 1941 год не был бы для нас таким невосполнимо трагичным». (Лев Термин. «Аргументы и факты», 1988, № 17.)
Маршал авиации Е.Я. Савицкий в статье «Разложение властью» («Московская правда», 29.01.1989 г.) утверждал:
Фабрикация дела о «военном заговоре»
Сталин всегда настороженно относился к маршалу М.Н. Тухачевскому, не доверял ему, втайне завидовал его таланту, интеллигентности и популярности.
Натянутость их отношений возникла еще во время войны с белополяками. 2 августа 1920 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение об объединении под командованием Западного фронта во главе с М.Н. Тухачевским всех сил этого фронта и наступавшего к югу от Полесья Юго-Западного фронта (командующий — А.И. Егоров, член РВС — И.В. Сталин) для разгрома варшавской группировки противника.
Это решение укрепило уверенность Тухачевского в успехе всей операции. Однако решение с самого начала не выполнялось и саботировалось командованием Юго-Западного фронта, которое продолжало сосредоточивать свои силы на львовском направлении.
По упрямому и некомпетентному мнению Сталина, именно там был центр тяжести всей Польской кампании. Поэтому командование Юго-Западного фронта отказалось выполнить директиву Главного командования, а затем и указание Тухачевского прекратить наступление на Львов и перенацелить 1-ю и 12-ю Конные армии на Люблин. Командование 1-й Конной (командарм — С.М. Буденный, член РВС — К.Е. Ворошилов) также проигнорировало эту директиву.
По мнению многих специалистов, Сталин, будучи малокомпетентным в военных вопросах и преследуя узкоэгоистические цели, намеренно сорвал взаимодействие фронтов, что привело к тяжелым последствиям, хотя победа в войне с белополяками была близка. В результате Варшава не была взята и план Тухачевского не реализовался. Он был сорван главным образом по вине Сталина, Егорова, Буденного и Ворошилова, которые всю ответственность пытались свалить на Тухачевского. Позднее их позиция была узаконена в «Кратком курсе истории ВКП(б)» в 1938 году.
Раздосадованный Ленин позже с горечью заметил: «Кто же ходит на Варшаву через Львов?»
Тухачевский признавал допущенные им просчеты (слишком быстрое продвижение почти до Варшавы, произошла переоценка наших сил). Он ни на кого не кивал.
Примечательно, что после провала Польской операции Ленин своего отношения к Тухачевскому не изменил.
Впоследствии Тухачевский внимательно следил за развитием военной теории на Западе. Изучал состояние военной промышленности и армий возможных противников, особенно Германии и Японии. Знал их возможности, сравнивал с нашими вооруженными силами и промышленным потенциалом. Выводы были не в нашу пользу. Все это он обоснованно и квалифицированно доложил Сталину.