Гений зла Сталин
Шрифт:
11 июня 1941 года наш резидент в Хельсинки Е.Т. Синицын сообщил, что вопрос о войне Германии с СССР будет решен до 24 июня.
16 июня наши источники в Германии Старшина и Корсиканец срочно сообщили: «Все военные мероприятия по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время. Самая вероятная дата — 22 июня».
На этом сообщении рукой Сталина было написано:
«Т-щу Меркулову. Можете послать ваш источник из штаба германской авиации к … матери. Это не „источник“, а дезинформатор. И. Ст.».
17 июня начальника 1-го управления НКВД Павла
Агент нашей разведслужбы с 1929 года, ответственный сотрудник гестапо, гауптштурмбаннфюрер Вилли Леман, сообщил нам: в абвере в срочном порядке укрепляется подразделение для работы против СССР. К подбору кадров для него подключено гестапо.
19 июня 1941 года Леман условным звонком вызвал сотрудника резидентуры на связь. Встреча длилась всего несколько минут: «Война… Нападение в воскресенье 22 июня в три часа утра. Прощайте, товарищи».
Однако, как и предупреждения других разведчиков, эта информация была воспринята Сталиным как ложная и провокационная. (К. Дегтярев, А. Колпакиди. «Внешняя разведка СССР». С. 673–674.)
Известный советский разведчик Рихард Зорге в свое время сообщил в Москву из Токио точную дату нападения Германии на Польшу. Еще в мае 1941 года Зорге сообщил в Москву день выступления Германии против СССР — 20 июня, потом уточнил — 22-го. 17 июня он получил дополнительную информацию от военного атташе посольства Германии в Токио Шолла: «150 дивизий совершат нападение на советскую границу 22 июня».
Сталин не поверил Зорге, считая его агентом-двойником.
В ходе совещания с С.К. Тимошенко и Г.К. Жуковым в начале июня 1941 года Сталин гневно заявил: «…Нашелся один наш… (употребив нецензурное слово), который в Японии уже обзавелся заводами и публичными домами, и соизволил сообщить даже дату германского нападения — 22 июня. Прикажете и ему верить?»
Сталин был вынужден лишь однажды все-таки поверить Зорге, когда он сообщил, что японцы не нападут на СССР. Это позволило нам снять сибирские дивизии с восточной границы и перебросить их под Москву в самый решающий момент.
Дальнейшая судьба Зорге-Рамзая трагична. Японские спецслужбы выследили Зорге и его группу. 18 октября 1941 года он был арестован. Японцы предлагали нам обмен, на который Сталин не пошел. Зорге провел в японской тюрьме Нагано три года и 7 ноября 1944 года был казнен. Тогда в «Известиях» было опубликовано сообщение ТАСС о непричастности СССР к деятельности «некоего» Рихарда Зорге. Сталин официально отрекся от Зорге. И лишь через 20 лет у нас оценили его заслуги. Ему было присвоено звание Героя Советского Союза. В 1985 году в Москве был установлен памятник работы скульптора В. Цигаля.
Трагично сложилась судьба и русской жены Зорге, работницы московского завода «Точизмеритель» Екатерины Максимовой. Практически сразу после ареста мужа в Японии ее осудили в Москве к пяти годам ссылки в Красноярский край. Как Максимова писала
Сотрудник посольства Германии в Москве Герхард Кегель, на протяжении нескольких лет поддерживавший контакт с советской контрразведкой, рассказал весной 1941 года о заявлении в узком посольском кругу руководителя гитлеровской разведки СД Вальтера Шеленберга, находившегося в Москве в командировке под прикрытием предпринимателя: «Советский Союз перестанет существовать через несколько недель».
В феврале 1941 года Кегель информировал: «Война Германии против СССР намечена на весну 1941 года. Некоторые считают, что… в июне».
Из германского посольства чуть ли не бежали в Берлин дипломаты с переполненными чемоданами, а Николай Кузнецов, имевший на связи в Москве агентов-немцев, передавал, что в посольстве по приказу посла день и ночь жгут секретные документы. («Российская газета», 18 июня 2009 года.)
На донесении советского военного атташе во Франции генерала И.А. Суслопарова о том, что, по достоверным данным, нападение немцев на Советский Союз назначено на 22 июня, Сталин написал: «…информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите его…» И наказывали!
Руками «железных наркомов» Ягоды, Ежова, Берии в 1934–1939 годах было незаконно осуждено 21 880 чекистов, в основном опытных, преданных делу специалистов. Наши разведчики погибали и от врагов, и от Сталина — стреляли в спину. Сталин и Берия засадили в тюрьму выдающихся разведчиков Л. Треппера и Ш. Радо, выживших только потому, что умер Сталин и был расстрелян Берия. Был расстрелян начальник Разведывательного управления РККА Берзин за то, что говорил Сталину правду. («Огонек», 1990, № 15.) Никогда никакой противник не мог нанести более сокрушительный удар по нашей агентурной сети, чем Сталин и его подручные. Он считал, что в разведке засели «враги народа».
Как военная, так и внешняя разведка в 1941 году имела ограниченные возможности влияния на решения, принимаемые Сталиным. О пренебрежительном, по крайней мере прохладном отношении вождя к разведслужбам говорит тот факт, что за этот период начальник военной разведки генерал Голиков был на приеме у Сталина всего два раза (в ноябре 1940-го и в апреле 1941 года). Подобная ситуация сложилась и у руководителя внешней разведки генерала Фитина.
Видимо, у Сталина возникло желание получить информацию о планах Германии в отношении СССР из «первых рук». В начале 1941 года он обратился к Гитлеру с личным письмом: создается впечатление, что Германия собирается воевать против Советского Союза.
В ответ Гитлер прислал Сталину личное, «доверительное» письмо, в котором подтверждал, что в Польше действительно сосредоточены крупные воинские соединения, но… сосредоточение его войск в Польше не направлено против СССР, т. к. он намерен строго соблюдать заключенный пакт, о чем ручается своей честью главы государства. Аргумент Гитлера: он был вынужден отвести крупные контингенты войск на Восток, поскольку территория Западной и Центральной Германии «подвергается сильным английским бомбардировкам».