Геном бессмертия
Шрифт:
— Как-то слишком уж замысловато, — хмыкнул Корнеев. — А если и в самом деле, не решать все эти немецкие ребусы, а разбомбить обе цели к чертовой матери? Как считаете, товарищ полковник?
— Считаю… — угрюмо проворчал полковник, отводя взгляд. — Вот именно, другие воюют, жизнью рискуют, а я только считаю. После войны, наверно, не смогу притронуться к логарифмической линейке.
— Ну, это вы зря. Благодаря вам, Михаил Иванович, мы малой кровью обходимся.
— Но все же, кровью. Я вот думаю иногда: а какова цена ошибки? Сколько смертей можно было бы избежать, если б считал не профессор Стеклов, а, к примеру, академик Павловский?
— А сколько людей смогло бы вернуться из
— Нельзя бомбить… — насупился полковник. — Получен приказ, попытаться захватить стратегически важное сырье. И уничтожить его разрешается только в самом крайнем случае…
— Понятно. Собственно, ничего нового вы мне не сказали. Все, как обычно. Живем, почти как в сказке: "Пойди туда — сам знаешь куда, найди то — сам знаешь что…". Разрешите выполнять?
— Подожди. Возможно мы зря усложняем, и никакой Абвер с нами не играет. Но, если я не ошибся, Николай, то к объекту вы пройдете как по ковровой дорожке. Немцу очень надо, чтобы группа дошла до подставного объекта. Уж чем он там будет тебя убеждать, что цель ложная, я не знаю, но что до места назначения проведет разведчиков без сучка и задоринки — и к гадалке не ходить. Это и будет знак, что мы их прокачали верно. Но, в любом случае, я могу предположить, что пока ты не выйдешь в эфир и не доложишь результаты разведки, вас не тронут. А вот потом, майор Корнеев, начнется настоящая охота… Но, я все же придумал, как дать тебе фору. Получив сообщение, штаб потребует от командира группы подтвердить сведения лично, через сорок минут… Естественно, никакого подтверждения не надо. Это твой единственный шанс, Николай. И еще, так сказать авансом, а документы оформят позже… Тем более, что на всех отобранных тобой штрафников комбат уже пишет представление. Поэтому, не думаю, что будет слишком большим нарушением, если до рейда они походят в прежних званиях.
— Спасибо, Михаил Иванович, — Корнеев искренне обрадовался. — Бодрость духа, половина успеха…
— Не надо банальностей, Коля, — остановил его профессор. — Мы сами все про себя хорошо знаем. Заболтался и чуть не забыл… Во избежание утечки информации, а также, для пущего правдоподобия, об истинной цели вашей группы, знает очень ограниченный круг лиц. Подчеркиваю: очень ограниченный! Но, все службы получили приказ о содействии, без лишних вопросов. Ну, а если кто станет особо интересоваться: куда идете, да зачем? Бери на заметку и направляй за ответами к генералу. Игорь Валентинович оч-чень внимателен к излишне любопытным.
— Хорошо, и все же я не понимаю: почему фрицы тянут? Ведь, вместо всей этой катавасии, они уже сто раз могли перевезти важный груз куда угодно.
— Там, где в логику вмешивается политика, Николай, не ищи разумных объяснений… — наставительно произнес Стеклов. — Наверняка, оберштурмбанфюрер Штейнглиц, помня о судьбе адмирала Канариса, побоялся, что если начнет эвакуацию заблаговременно, то его обвинят в трусости и паникерстве. А потом, когда гром грянул, решил перестраховаться. Мало ли, вдруг русские уже что-то проведали и готовят операцию? Вот и решил сбить нас со следа. И — перемудрил… Он ведь штабист, аналитик, а тут личное руководство… Знаешь, если мы с тобой его правильно прокачали то тебя ждет либо увеселительная прогулка, либо все круги ада. Так что: не кажи гоп… Еще вопросы есть, майор? Вопросов нет… Удачи, Коля.
Армейский порядок и дисциплина — понятие достаточно относительное. И напрямую зависит исключительно от конкретного
Порученцы, вестовые и ординарцы либо куда-то бегут с приказом, либо уже возвращаются с докладом. Сонные, угрюмые и невмеру суетливые связисты постоянно налаживают связь, и в обязательном порядке, непрерывно, вполголоса матерят погодные условия, которые непостижимым образом всегда ухудшают слышимость, даже проводного телефона. Высокие чины, так и не изжив за всю войну привычки Гражданской, постоянно срываются с места, и несутся на передовую, чтоб самолично удостовериться в правдивости, полученной по телефону информации. При этом увлекая за собой многочисленную свиту, чем вызывают непреходящую головную боль у начальника охраны, делающего титанические усилия, чтобы хоть как-то обеспечить безопасность командования. От них не отстают и заместители всех уровней. Но делают это уже не так заметно… Во всю эту бурлящую кашу вносят свою посильную лепту еще и службы тылового обеспечения, в меру возможностей, пытающиеся создать хоть какой-то минимальный комфорт в месте временного нахождения командующего и штаба, а также — организовать обязательное по Уставу трехразовое питание личного состава.
Но вся эта, на первый взгляд, бессмысленная "суета сует и томление духа" только обманчивая видимость. На самом деле здесь царит такая же идеальная логика поступков и перемещений, как в огромном муравейнике, где любой из тысяч обитателей занят доверенным только ему одному конкретным делом. И не имеет значения, что везет на телеге угрюмый ездовой — снаряды на передовую, из-за того что грузовики не могут подъехать ближе, или — грязное белье в прачечную. Все знания, силы и умения этих людей направлены на достижение одной единственной цели — победы над врагом!..
Вполне разумно предположив, что как только он объявится в отделении разведки, то никакого личного времени до конца операции у него больше не будет, майор Корнеев решил сначала заглянуть на продсклад. При этом, вполне естественно, что Николая интересовало не столько хранящееся там имущество, как один кладовщик, с погонами ефрейтора на, туго перетянутой ремнем в осиной талии, гимнастерке. И изумительными васильковыми глазками.
У большой защитного цвета брезентовой палатки бурлил небольшой, но очень оживленный водоворот из лиц сержантского состава, вооруженного флягами, баклагами, термосами и даже бидонами. Которыми они бойко жестикулировали — то ли предлагая в подарок, то ли угрожая забросать, как гранатами, невозмутимую женскую фигурку, непреклонно перекрывшую вход на склад, отодвинув в сторону растерявшегося часового.
Судя по всему, Корнеев поспел скорее к завершению действия, нежели к началу, поскольку за поднятым шумом никто из военнослужащих не обратил на тарахтение, остановившихся позади оживленной толпы, мотоциклов. Майору самому едва удалось расслышать, прорезающий общий гул звонкий девичий голосок:
— Товарищи, повторяю, сегодня выдачи не будет! Не будет. Приходите за разнарядкой завтра с обеда!
— Специально ждете пока солнце пригреет?! — выкрикнул кто-то из старшин, обремененный глубокими познаниями в бытовой химии. — Сейчас выдавай. По холодку!…