Геном
Шрифт:
– Я… дождусь. – Девочка опустила глаза.
– Ладно. Давай кредитку, я перекину немного денег. Тебе стоит переодеться.
– У меня нет кредитки.
– А идентификатор? Хотя бы детский?
– У меня нет никаких документов.
Одной нелепостью больше – одной меньше… Алекс подошел к экрану и перевел часть денег на счет гостиницы, открыв кредит. Сказал:
– Все-таки закажи себе одежду. И постарайся есть чаще. Не слишком помногу, но часто.
– Я знаю.
Алекс кивнул и больше ничего говорить не стал. Ни о необходимости интенсивной
– Заблокируй за мной дверь, – попросил он.
Ртутное Донце колонизировали двести лет назад, кажется, с самой первой гиперканальной станции, построенной на Луне в середине двадцать первого века. В информационной сети наверняка можно было получить подробную информацию, но она в общем-то Алекса не интересовала. Какая разница, что за станция, вслепую шаря в океане гиперпространства, вывела канал от Земли к Ртутному Донцу?
В любом случае планета не избежала судьбы, общей для всех первых земных колоний. Она была форпостом, где посреди бескрайних джунглей закладывались поселки, гарнизоны, заводы. Вначале – осторожно, потом, когда выяснилось, что местная природа беззащитна перед человеком, – все более активно. Поток эмигрантов, хлынувший с перенаселенной Земли, массовое клонирование младенцев, увеличившее прирост населения в десятки раз выше нормального, – все это было обычным делом.
Вот разве что колонии никак не удавалось сбросить с себя ярмо промышленного гиганта. Слишком много полезных ископаемых, слишком развитая инфраструктура. Планета задыхалась в отходах, но алчность пока перевешивала. По мнению Алекса, это могло продолжаться еще лет двадцать – тридцать.
Он вышел из «Хилтона», избежав взглядов любопытного портье – тот успел смениться. На улочке чуть в стороне от отеля скучали в своих колымагах несколько таксистов.
– В порт, – садясь рядом с водителем, сказал Алекс.
– Космопорт? – зачем-то уточнил водитель, благообразный натурал средних лет.
– А что, есть другие?
– Аэропорт… к северу – речной порт… – выруливая с обочины, начал перечислять водитель. – Да и космопортов у нас вокруг города три.
– Центральный гражданский.
– Угу. – Водитель вогнал машину в жиденький транспортный поток, пробежался по сенсорам маршрутизатора и убрал руки с руля. На взгляд Алекса – слишком самонадеянный поступок, старая система автоуправления машины не вызывала ни малейшего доверия. Но он не стал протестовать.
Несколько минут они ехали молча. Против ожиданий, машина шла ровно, выдерживая дистанции и не дергаясь попусту.
– Издалека? – поинтересовался водитель.
– Да. С Земли.
– Был там, – с заметной гордостью сообщил водитель. – Хорошая планета, опять же – прародина… Но у нас лучше.
– Дома всегда лучше, – дипломатично ответил Алекс.
Он хорошо знал нравы колоний. Либо полное самоуничижение и преклонение перед Землей, либо гордо выпяченные подбородки и старательная
– Я в армии служил, – сообщил водитель. – Четыре года. Сержантом вышел… вот. У нас были учения на Земле. Три недели.
– Правда?
Алекса абсолютно не занимали ратные подвиги водителя, заключавшиеся наверняка в паре миротворческих акций. И обстоятельства, при которых тот побывал на Земле, – тоже.
Но вежливость требовала поддерживать разговор.
– Ну да. Целых три недели. Мы были в этой… как ее… Америке.
– В Северной или Южной?
– А их две? – Водитель засмеялся, чистосердечно признавая свое невежество. – Там холодно было. В Северной, наверное? Мы еще летали охотиться на этих… пингвинов. Недалеко, через пролив махнешь на боте – и оттягивайся. Только не подумайте, все честно, по лицензии.
– Не люблю охоту.
– Вот и зря. Самая мужская забава. Война и охота… но война – это опасно.
Алекс с трудом сдержал улыбку. Очень героический и мужской подход.
– Кстати… а можно оплату вперед… – Водитель еще раз окинул его взглядом и, видимо, усомнился в кредитоспособности. Тоже забавно. Либо требуй денег сразу, либо терпи…
Достав кредитку, Алекс активировал ее. Глянул на мелькнувшие на счетчике цифры. Вполне разумная цена.
– Спасибо, – ничуть не смутился водитель. – А что в космопорте интересует?
– Я пилот.
– А… ну… – Водитель принужденно рассмеялся. – Разве натуралов берут в пилоты?
– Я спец. У нас практически нет внешних отличий.
– Меняют-то многое?
– Хватает. Вот если мы сейчас врежемся во встречный грузовик… – при этих словах Алекса водитель торопливо глянул на дорогу и даже коснулся руля, – то тебя размажет в лепешку. Слишком сильная перегрузка. А я скорее всего уцелею. И выберусь из машины на собственных ногах.
– Веселый ты парень… – Водитель все-таки оставил руки на руле. – Одежонка у тебя… не пилотская.
– Так случилось. Ничего, переоденусь.
– Да еще татуировка твоя… Вот, глянь, как мне в армии накололи!
Алекс задумчиво посмотрел на руку водителя. Каждый палец украшало изображение обнаженной девицы. На мизинце – кокетливая нимфетка, на безымянном – пышная негритянка, на среднем – длинноногая белокурая модель, на указательном – обвившаяся вокруг столба стриптизерка, на большом – присевшая в странной позе азиатка. На самой ладони возлежал бравый вояка в силовой броне и при этом почему-то в парадном берете. Даже спина вояки выражала пресыщенность и задумчивость.
– Хорошо накололи, – согласился Алекс.
– Придется выводить, – вздохнул водитель. – Память, конечно, но… Дочка растет… нехорошо. Глянет папке на руку – а у того там не пальцы, а целый гарем…
– Обычное армейское дело, – сказал Алекс. – Не пальцы, а целый гарем.
Водитель настороженно посмотрел на него, но лицо пилота оставалось непроницаемым.
– Шутишь? – уточнил он.
– Да нет, как можно. А ты сотри только девиц. Воина оставь. Вот и память будет.
Лицо водителя просветлело.