География любви
Шрифт:
– Вы думаете?
Иван не ответил. Он закрыл глаза и пытался задремать. Как хорошо он летел в Болгарию: проспал весь полет. Вот бы и сейчас, лишь бы отвязаться от этой назойливой хохлушки из Харькова. Иван вдруг увидел прекрасные виды гор и долины внизу с рекой и озером, увидел голубой цвет и ощутил руку Сони в своей руке. В полудреме он вспоминал все, что было у него с этой милой миниатюрной женщиной и аромат ее духов на подушке постели и сладкие поцелуи. Он летел домой, к своей семье, жене и дочери. Должно быть, они встретят его. Как приятно, все же возвращаться. Он почувствовал, что соскучился по Людмиле и дочке, да и с Колей Левитиным неплохо бы встретиться, выпить пару рюмок водки, поговорить
Предложили пристегнуть ремни. Иван проверил свой рукой, он оказался на животе пристегнутым. Голубое небо в иллюминаторе салона самолета сменилось серым, стало сумеречно, и Иван понял, что приближается к Москве, где в это время года, как правило, пасмурно. Потрясло немного, и самолет вынырнул из облаков. В иллюминаторе появилась Россия с заснеженными лесами и полями, бескрайняя и холодная. Где ты, солнечная Болгария? Вскоре объявили о посадке и попросили оставаться на местах до полной остановки двигателей.
Дальше все шло по расписанию: паспортный контроль, лента транспортира, ожидание чемодана. В зале прилета темно. Встречают ли его? Иван увидел свой чемодан, придвинул его к себе, взял за ручку. В руках у него еще был пакет с шубейкой. Он направился к таможенному досмотру и теперь увидел Людмилу. Она стояла за стеклом и настойчиво махала ему букетиком цветов. Досмотр прошел формально: всего лишь отметка в декларации и Иван вышел в зону прилета.
– Наконец прилетел, я так волновалась.
Людмила кинулась ему на шею с многочисленными поцелуями. Подошел Николай, поздоровался, взял чемодан и заметил, что из поездок по России Иван не возвращался с таким тяжелым чемоданом. На стоянке нашли машину Николая, погрузили вещи в багажник, Иван и Людмила сели на заднее сиденье.
– Ну что, поехали? Там, наверно уже весна и чистый асфальт, а у нас еще зима и много снега, не успевают расчищать, скользко.
Николай не спеша вырулил на шоссе и также осторожно повел машину в потоке других машин. Шла неторопливая беседа о том, о сем, о совещании, о последних событиях в институте. Прошла всего одна неделя, как Иван не был в Москве, а казалось, что прошла вечность. Людмила прижималась к мужу, пыталась перевести разговор на домашние дела, потом вдруг спросила: «А где твоя шляпа?» Иван в недоумении прикоснулся рукой к голове, как бы проверяя наличие шляпы на ней. Убедившись, что ее там нет, подумал немного и вымолвил: «Я ее забыл в номере гостиницы. Я как приехал, забросил ее на шкаф, там она и лежит сейчас за ненадобностью».
– Да, хорош ты был, коли шляпу забыл», – съязвил Николай и посмотрел с улыбкой в зеркало заднего вида на Ивана.
Приехали. Поднялись на девятый этаж, вошли в квартиру. Там их уже ждала дочь Ивана и Саша Левитина. В воздухе стоял аромат тушеного мяса. После ужина Иван приступил к раздаче подарков. Хватило всем, но больше всех досталось Людмиле. Николай получил бутылку сливовицы, упакованную в красивую подарочную коробку, которую он тут же раскрыл и предложил попробовать болгарскую водку. Завидя шубейку, которую примеряла Людмила, Саша съязвила: «Мне кажется, что это искусственный мех». Всем достались «мартинички». На этом кончилась первая служебная заграничная поездка Ивана.
Глава 3. По разным городам и странам
1
В первый рабочий день после выходных и праздника 8-е марта, который в Союзе также причисляли к выходным и который всегда граждане отмечали с большой помпой и энтузиазмом, накрывая столы и даря любимым и близким женщинам подарки, Иван Белецкий поехал в Минздрав с отчетом. Первым делом отчет следовало представить в бухгалтерию. Там, конечно, он встретил Гвоздикову в расстроенных чувствах. У нее естественно
– Выручайте, Иван Павлович. У меня в Москве больше не к кому обратиться, а я сейчас же Вам перешлю телеграфом. Иначе у меня будут еще большие неприятности.
Иван посмотрел на Гвоздикову, и ему стало жалко ее. Там, в Софии, она держалась молодцом, его даже не замечала, при встрече ограничивалась едва заметным кивком головы. Да и где она была все свободное время в Софии? – подумал Иван, – наверно, ходила по магазинам. В результате: перерасход». А сам сказал.
– Надо подумать, подождите меня здесь, я сдам отчет. И если у меня все будет нормально, будем искать деньги.
Иван ушел в кабинет бухгалтерии, а Гвоздикова осталась на стуле перед дверью. В конце концов, все обошлось. У Ивана в запасе были какие-то деньги. В конце дня Иван и Гвоздикова встретились в холле Минздрава, и он передал ей триста пятьдесят рублей, как она просила. Все расчеты по болгарской командировке были завершены, и далее продолжалась обычная трудовая жизнь.
В институте Ивана ждал приказ о назначении его руководителем научно-организационного отдела. Директор поздравил Ивана с новым назначением и в довольно требовательной форме изложил свои претензии к бывшему руководителю. Иван старательно записывал соображения директора и в завершении предложил подготовить проект мероприятий по реорганизации работы отдела.
– Вот и хорошо. Этот документ Вы представите на ученом совете, когда будете проходить по конкурсу. И если получится приличный материал, то его можно было бы опубликовать в нашем научном журнале, конечно, существенно переработав в форме статьи.
Озадаченный Иван пришел к себе в кабинет. Это теперь его первый в жизни личный кабинет руководителя отдела. Многое становилось ясно, но что-то еще забыли. Всю работу по реорганизации отдела нужно разделить на две части: работа по проблемной комиссии и работа по координации исследований в институте. Соответственно так и должна быть построена структура отдела. Должны быть два сектора, возглавляемые старшими научными сотрудниками. Словом, и здесь нужна была реорганизация, к которой он пока не был готов.
Новая работа, новые заботы. Но ведь остались еще и старые: в подвале здания института, где размещался виварий, жили и «работали» его мышки и крысы – продолжался запланированный эксперимент и никто эту работу не отменял. Пока он был в Болгарии, за животными смотрела его лаборантка, сотрудница той лаборатории, которую он покинул. И теперь надо было их навестить.
К концу дня Иван зашел в лабораторию, поприветствовал всех, кто был на месте, подарил всем по «мартиничке» и объяснил, что дарить такие значки в марте в Болгарии хорошая традиция, поздравил всех с праздником 8-е марта. Потом предложил Милочке (так звали его лаборантку) спустится в виварий и посмотреть животных. По дороге она напомнила Ивану, что по графику на следующей неделе забор крови и что без Ивана здесь не обойтись. Это, конечно, был намек на то, что Иван покинул свою лабораторию и возглавил отдел, и вся нагрузка теперь ляжет на нее, Милочку. Иван успокоил лаборантку и сказал, что он сделает все как надо. А когда вошли в комнаты, отведенные под животных лаборатории, то Иван достал из кармана белого халата маленькую коробочку с болгарскими духами. Это было так называемое «розовое масло» и подарил ее Милочке.