Геологи шутят... И не шутят
Шрифт:
[Летников, 2008. С. 109]
«Мы <с К. О. Кратцем 28 >оппонировали в нашем институте <ИЗК СО РАН>докторскую диссертацию В. В. Эза. В трехкомнатной гостиничной квартире шло обмывание после защиты. Кауко отвел меня на кухню и говорит:
— У меня к тебе один вопрос. По секрету, скажи мне, пожалуйста, какая сволочь пишет обо мне в ЦК, что я пьяница? И поэтому меня не пускают за границу.
28
Кратц
— Откуда я могу знать? Я вообще беспартийный.
— Нет, ты все знаешь. Скажи, кто пишет на меня?
— Вам нужно посмотреть из-под руки вокруг. Это наверняка кто-то из ваших сотрудников.
Он тяжело выдохнул и говорит:
— И ни одна сука вокруг меня не сознается. И все пишут и пишут. А разве я пьяница?
— Да нет, Вы не пьяница.
— Вот видишь, и ты считаешь, что я не пьяница. А они пишут на меня и пишут.
В Ленинграде я зашел к нему в институт. У него был большой стол. Я сел на этот стол и ухмыльнулся. Он говорит:
— Я по твоей роже вижу, о чем ты подумал. Про меня распространяют сплетни, что я на этом столе в обеденный перерыв с секретаршей занимаюсь любовью.
— Слышал такое. Но, по-моему, стол очень скользкий.
— Да, ты прав, он для этого не подходит».
[Там же. С. 234]
1964 год. Камчатка. «Секретарь райкома Уржумов принес всем сувениры. <…> Женщинам он отдал спермацет. Его добавляют в лучшие в мире кремы <…>. Женщины пришли в страшное возбуждение и начали понемножечку делить, разливать по бутылочкам. Больше всех суетилась Мария Григорьевна Руб, доктор наук из ИГЕМа, маленькая, энергичная женщина. Она говорила, что ей для дочери нужно и для невестки, пыталась получить себе двойную и тройную дозу. Вялов <О. С. Вялов, академик АН Укр ССР>сразу откликнулся на это эпиграммой:
Им бутылку спермы дали. Дамы тут же расхватали, Спермацетом смазав пуп, Родила китенка Руб.Мария Григорьевна взяла молоток и пошла искать Вялова. Он кричал: „Спасите академика, эта женщина меня убьет.“ Все хохотали. <…> С тех пор, когда я приезжал в Москву и встречал Марию Григорьевну Руб, я начинал широко улыбаться. Вообще, она была симпатичная женщина, ее приятно было видеть. Мария Григорьевна считала, что я улыбаюсь от полноты счастья, когда вижу ее, и всегда тепло меня встречала».
[Летников, 2008. С. 198]
Примечание от Б. Г.Добавочный юмористический эффект дает то обстоятельство, что у М. Г. Руб не было дочерей, а был только сын Толя Руб, которого я хорошо знал по ВИМСу. В 1964 г. Толе было всего 18 лет, он не был женат, так что и невестки у М. Г. не было. Она была необычайно пробивной дамой, знала всех более-менее известных геологов. Но при этом зла людям не делала — редкое сочетание.
В качестве преамбулы приведем общее соображение о выборах в АН СССР, высказанное великим математиком XX века А. Н. Колмогоровым (оно записано со слов профессора МГУ и Института океанологии АН СССР Г. И. Баренблатта): «В период промышленной революции и географических открытий правители нуждались в советах людей, которые превыше всего ставили свою репутацию. Поэтому одной из главных задач академий является избрание новых членов — удостоверение их как экспертов. Для устойчивого существования академии нужно, чтобы, по крайней мере, треть ее членов составляли те, кого по их
(Цит. по книге «Советские физики шутят…» [Горобец, 2010. С. 197])
(а)«Когда была Российская Императорская Академия, многие выдающиеся ученые, например, Д. И. Менделеев, не были избраны в состав Академии. В советское время лучше не стало, В 1920-х гг., на первых выборах в члены Академии председательствовал Феликс Дзержинский. Партия выдвинула на выборах партийных деятелей: Бухарина, Рыкова, Зиновьева и других. Естественно, что при тайном голосовании члены Академии их не избрали. Ф. Дзержинский сказал: „Товарищи академики, я вами недоволен. Будете голосовать, пока не изберете товарищей, выдвинутых партией“. Делать нечего. С третьего тура их избрали».
(б)«До 1987 года меня один или два раза выдвигал Ученый совет Института Земной коры, но академики, которые руководили Сибирским отделением, меня не пропускали. И Андрей Алексеевич Трофимук предупреждал: „Вакансии выделены под директоров институтов. Прошу других на них не претендовать!“ <…> В 1987 г. конкурентами у меня были 15 человек. <…> Мне звонит Сережа Кориковский: „Ты что сидишь в Иркутске? Все, кто стремятся избраться, здесь, в Москве, живут в гостиницах, звонят, ходят, выпивают с кем нужно“. Я говорю: „Знаешь, мне важнее остаться самим собой и не унижаться из-за каких-то выборов. Нет, это не для меня!“ <…>
Вечером Сергей Кориковский звонит и говорит: „Знаешь, твои дела плохи. За других выступали, а за тебя почти никто не выступал. Так что, думаю, тебя не изберут“. „Ну, — говорю, — не изберут, так не изберут. Плевать!“ В половине седьмого утра раздается звонок из Москвы. Ученый секретарь отделения наук о Земле Николай Михеевич Подгорных звонит мне и говорит: „Вас избрали, причем с очень хорошим голосованием: всего 4 против, остальные все за“.<…>
С избранием в академики дело было так. <…> Заседал экспертный совет в Москве, председательствовал Вилен Андреевич Жариков. После обсуждения и тайного голосования я вышел в лидеры, набрал 4,35 из 5. Следом за мной шел директор Института геофизики С. В. Крылов и дальше Г. В. Поляков. Со мной конкурировали два директора институтов и двое замдиректоров, а я был всего лишь завлабом и здорово их обошел. В Новосибирске, на Общем собрании СО РАН, они всячески начали играть на мое понижение, в толпе ходили некоторые доктора наук и агитировали: „Голосуйте против Летникова…“ И я еле-еле, всего несколькими голосами получил поддержку Общего собрания Сибирского отделения. <…> В Москве все новосибирцы выступали за Г. В. Полякова, за И. И. Нестерова, за С. В. Крылова. А за меня выступил только Н. А. Логачев, показал всем мою новую книгу „Синергетика геологических систем“. <…> Я вышел погулять. Вдоль Москвы-реки и фасада нового здания Президиума нервно ходит директор Института вулканологии С. В. Федотов. Я говорю:
— Вы-то чего волнуетесь? У Вас безальтернативный выбор: один человек на одну вакансию.
— Вы знаете, я уже один раз был три дня академиком.
Действительно, его избрали на Отделении, но в „Московских новостях“ появилась по его адресу довольно-таки разгромная статья, и общее собрание его завалило.
— А Вы что, не волнуетесь?
— А зачем мне волноваться? Меня и так изберут.
— Откуда такая уверенность?
— А я так чувствую.
Поднялся на 2-й этаж, там, где коридор шел в зал заседаний. Идет по коридору счетная комиссия. Я решил их не догонять. Тут Н. А. Логачев, который был в счетной комиссии, обернулся и говорит: „Где Вы шляетесь? Вас избрали!“ <...>