Геомаг III
Шрифт:
Интересно, а големы обладают самосознанием? Они понимают, что они — это они. Люди — да. Возможно, некоторые животные. А вот големы вряд ли. Хотя и утверждать это на все сто я не мог. Впрочем, кое-какой эксперимент я придумал, чтобы понять осознают ли големы сами себя. Проведу его на месте, когда вернусь в лагерь.
А пока я думал нат тем, как бы отблагодарить земле-пацанов за их вклад в наше с другом дело. Дать им отпуска на несколько дней или неделю? В этом тоже нет большой необходимости. Геосоздания не знают, что такое усталость. Да, если у них закончится энергия, то они будут хуже работать, а
Я так и не придумал, как отблагодарить големов. Решил, что лучше всего для них будет, если мы с другом будем их беречь. А сам я мог бы более серьёзно взяться за их обучение и прокачку. Возможно, тогда у големов появятся какие-нибудь новые требования или желания. А об их удовлетворении уже можно будет подумать. Давать големам опиумы мы с другом не собирались, слишком это сложно контролировать, пусть геосоздания и становились намного энергичнее, а вследствие, активнее и трудолюбивее.
— Танцуй, денежки идут! — услышал я из соседней комнаты.
От радости притопнул ногой и наклонился на стойку. Закинул на неё рюкзак и уставился на дверь. Сверлил её взглядом. Я чувствовал себя, как на дне рождении. Мне словно снова пять лет и родители вот-вот принесут самый неожиданный подарок. Обычного они дарили мне игрушки или какие-то вещи, с которыми я всё равно умудрялся поиграть. Родители были не из богатых...
Работу по своему уму в этом городке она найти не смогли. А пользоваться магией боялись, и мне запрещали. Конечно, та сумма, что вот-вот окажется в моих руках ни в какое сравнение не идёт с теми деньгами, что зарабатывали мои родители. Они в год, наверное, столько не получали. Впрочем, половина достанется другу, но деньги всё равно огромные. Целых двадцать процентов от тех, что хотел видеть в моих владениях отец Эсты.
— А вот и я, — дверь открылась и вышла улыбчивая женщина с тремя тяжёлыми мешочками в руках, — пересчитывать будешь?
— Да, — без сомнения ответил я.
— Давай, я пока чаю заварю.
По её реакции я понял, что она совершенно не переживает. А, значит, и с деньгами не обманула. Оно и понятно, терять такого клиента, как я непростительная глупость. Признаться честно, я теперь думал, что Квил и Лок не такие уж и богачи в сравнении с этой дамочкой. Слишком большими сумма она воротит. Чёрная лошадка. Наверное, это самая успешная женщина в Трелесе.
— Решил не считать?
— Да, я вам верю.
— Отлично, обманывать я тебя и не собиралась.
— Но от чашечки чая не откажусь, — а почему бы не воспользоваться привилегий для уважаемых гостей?
— Хочешь чай? Будет чай.
— Благодарю.
Я сложил все мешки с монетами в свой рюкзак и завязал его.
— А расскажи-ка мне, где ты добыл столько золота? Почему друга не привёл с собой? Он добывает без тебя?
— Слишком много вопросов, — буркнул я. Конечно, мне не очень хотелось раскрывать все свои секреты золотодобычи. Впрочем, кое-что хозяйка лавки всё равно уже знала.
— Ладно-ладно, меньше вопросов. Вы в водопаде золото добывали?
— Да, — кивнул я, размешивая чай на еловых иголках. Спасибо, что без шишки.
— Вдвоём? Как вы добрались до дна водопада-то? — она всё не унималась.
—
— Тоже верно, но и ты пойми. Я самая главная скупщица в Трелесе, я не возьму кирку и не побегу с ней в лес.
— А проболтаться вы не сможете?
— И тут ты прав... Ну, не хочешь не говори. Объясни тогда, как вы вдвоём работаете эффективнее, чем. Лью... ой! Какая я не хорошая, болтнула лишнего... ай-ай-ай.
Клёнч добыл золота меньше, чем мы? Она притворяется, чтобы меня разболтать? Неужели Льюис не рассказал ей про наш метод, он же всё видел и прекрасно знает, как мы работаем.
— Клёнч вам не рассказывал?
— Ха! Ну ещё бы, я знаю, что у вас есть големы и всякие механизмы.
— И вы никому не сказали про големов?
— Нет. Это не в моих интересах, мне нужны партнёры. От двух пацанов в темницы пользы никому не будет.
— Спасибо, — улыбнулся я.
— Клёнч мой давний друг. Я знаю его хорошо, он вроде бы умный дед, но упёртый и повёрнутый на своём. У него целая толпа мужиков в подчинение, есть ещё животные и огромный промывочный барабан. А он всё равно добывает меньше тебя. Не понимаю!
— Про дуэль слышали?
— Да.
— Ну вот. Водопады теперь принадлежат нам с другом.
— Не в том дело, — ухмыльнулась хозяйка лавки, — Клёнч бы и так не стал в них добывать.
— Почему это? — я хлебнул чая, словно шишек поел.
— Упёртый. Он верит, что сможет найти золотую жилу.
— Думаете получится?
— Хрена с два! Он раздобыл где-то древнюю-древнюю карту. На ней отмечены золотые жили, и он на них просто помешался. Я пыталась его убедить, что его карта бесполезная. Сам подумай, если карте с золотыми жилами несколько сотен лет, то её наверняка использовали. Да само существование карты с сокровищами уже как бы намекает, что те давно нашли... Но Льюис в упор не замечает несоответствий. Насается с этой картой и ничего не хочет слышать. Ну а вы, какие-то, прости за прямоту, сопляки уже обставили его.
— Занимательно. Но может он знает что-то, чего не знаете вы?
— Ага, как съездить на Ничейные Земли и наловить аборигенов. АХ-аха... Нет. Его карта пользы не принесёт.
— А на той карте есть что-то кроме золотых жил?
— Да. Она пусть и старая, но там нарисованы реки и леса, да много чего ещё
Реки? Пожалуй, карта не такая древняя, но, возможно, она будет полезна и мне. Особенно, если Клёнч помешался только на золотых жилах, которые, надо полагать, выработали ещё очень давно.
— Спасибо за чай, мне пора.
— Постой.
— Да?
— Ты же понимаешь, что про наш разговор не должен узнать никто другой? Особенно один хороший и очень крупный человек.
— Язык под замком, — я провернул воображаемый ключ рядом с губами и выкинул его.
— И это ещё... денежками не свети. Ай и сам знаешь, умён ты для своих лет.
— До скорого.
Я вышел из лавки, солнце стояло высоко. У меня оставалось время, чтобы заглянуть к Эсте и Хирульду. Не скажу, что по старосте я очень соскучился, но с его дочкой я бы хотел увидеться. Да и поделиться с ними своими успехами в золотодобыче было бы в равной степени полезно. Староста приблизится к одобрению, а Эста порадуется за меня.