Геомант 2. Последний из рода

Коротков Александр Васильевич

Так-так-так. Мне определенно не нравится начало этой истории. Ведь нечто подобное я пытаюсь делать сейчас.

Агатон не заметил моих терзаний и продолжил:

— Юный глупец не нашел ничего лучше, чем попытаться соединить магию Земли и Смерти. Заручился помощью некроманта, убил целую прорву людей, чтобы собрать достаточно...материала.

Ого! А тот маг не разменивался по мелочам!

— И у него получилось?

— К сожалению, да. Из тел убитых Якостроф создал голема, использовав для его подпитки Глаз Силы. А некромант вдохнул извращенную жажду жизни. Но никто

из дураков не подозревал, насколько сильным окажется их творение. Едва осознав себя, оно с потрохами сожрало своих создателей. Его попытались уничтожить, но не преуспели. Одним богам известно, скольких жизней стоило воздвигнуть эту преграду.

Агатон бросил взгляд на магически запечатанную дверь, ненадолго прикрыл глаза и замолчал, словно вспоминая что-то:

— Иногда оно пытается прорваться. Это страшно, Милан. Дверь сотрясается от ужасающих ударов ужасных воплей Монстра. В такие моменты весь Лабиринт молится, чтобы магические засовы выдержали. Так что и думать забудь о попытке его уничтожить.

Он положил ладонь мне на плечо:

— Думаю, тебе надо отдохнуть. Возвращайся завтра, я покажу тебе еще одно место.

Я попрощался со старым быком и направился к выходу. Агатон прав — отдых мне действительно не помешает. Заодно стоит крепко поразмыслить, как можно завалить этого кровавого голема. А в том, что, несмотря на все предупреждения Агатона, тварь придется убить — сомнений нет.

Не о том думаешь, Милан. Лучше вспомни — тот голос ни словом не обмолвился о том, что для избавления от яда нужно обязательно очистить Глаз Силы. Зато тебе прямо намекнули, что лекарство лежит где-то под носом, только руку протяни.

Димитр имеет дурную привычку читать мои мысли. А также давать дельные, но бесполезные советы.

— Отлично, умник. Как только догадаешься, где именно лежит это чудесное спасение — не забудь сообщить мне.

Мой незримый собеседник счел за лучшее помолчать.

Глава 4. Настало время экспериментов

Вернувшись в гостевой дом, минимум часа два я честно пытался понять, что же имел в виду таинственный голос, говоря, что решение проблемы с ядом лежит у меня под носом. Ворочал ее фразу и так, и эдак, но ничего толкового не придумал. Димитр почти сразу расписался в полном непонимании происходящего и клятвенно пообещал мне сообщить, если что-нибудь вспомнит или догадается.

В конце концов, я не выдержал и обратился за помощью к Лие и Менису. Анатола и Богомола привлекать не стал, разумно решив, что если уж многоопытная ламия не сможет расшифровать подсказку, то простоватые парни и подавно.

Однако Лиа лишь развела руками, сказав, что многое понимает во врачевании, но в данном случае у нее не то что мыслей — даже догадок нет. Сатир, верный своим шуточкам-прибауточкам, сказал, что может только помочиться на шрам, авось поможет. В этот момент я остро пожалел, что Феодор ушел. Возможно, его острый ум смог бы найти то, чего не могу найти я.

Оставался последний вариант. Я попросил минотавра-сопровождающего отвести меня к Актеону. Мой однорогий друг часто давал полезные советы — возможно,

и в этот раз сможет. Заодно узнаю, как там его ребра.

Дорога не заняла много времени. За последние пару дней все минотавры пообвыклись с присутствием человека в Лабиринте, так что в этот раз на меня глазели уже не с таким интересом, предпочитая заниматься более насущными делами. Разве что самые юные жители города, с едва-едва показавшимися рожками, провожали мою персону, раскрыв рты. Интересно, как называют минотавров-детей? Минотаврики? Минотаврята?

Манатон остановился возле двухэтажного, на вид достаточно опрятного дома. Если он и отличался от окружающих построек, то самую малость. Чуть больше, чуть солиднее. Что-то непохоже на больницу. Размерами не подходит. Разве что рогатые очень редко болеют.

Сопровождающий меня бык указал рукой на дверь. Молча. Я начал подозревать, что он немой, потому что на все мои немногочисленные попытки заговорить Манатон отвечал лишь неопределенными жестами, среди которых преобладало пожатие плеч. Подойдя к двери, я постучал и почти сразу же услышал тяжелые приближающиеся шаги.

Лязгнул засов и на пороге показался Агатон. Мда, мог бы и догадаться, что поправлять здоровье мой друг будет в отчем доме, а не в казенном учреждении.

— Не ожидал увидеть тебя так скоро, мальчик мой. Что привело тебя сюда?

— Хочу проведать Актеона. Беспокоюсь о его здоровье.

Я постарался скорчить самую невинную рожу, на которую способен. Кажется, получилось не очень, судя по подозрительно сощурившимся глазам Агатона. В какой-то момент мне показалось, что он не пустит меня внутрь, но в итоге он все же сделал шаг в сторону.

— Ему сейчас нельзя волноваться, так что постарайся не беспокоить моего сына разного рода...новостями. Он и так уже достаточно натерпелся.

Я не стал ничего отвечать, потому что собирался нарушить его просьбу в самое ближайшее время. Актеон уже большой мальчик, чтобы самостоятельно решить, что ему стоит знать, а что нет.

Первое, что бросалось в глаза внутри — это отсутствие женской руки. Не знаю, как еще описать подобное. Любой холостяк сражу же распознает берлогу «единомышленника». Нет-нет, никаких гор грязной посуды, паутины в углу или разбросанной по полу одежды, — кто-то поддерживал чистоту в доме. Но не чувствовалось того уюта, который способна создать лишь женщина.

От старого минотавра не укрылся мой оценивающий взгляд:

— Мать Актеона умерла при родах. С тех пор я так и не решился вновь связать себя узами брака.

— Сколько лет нужно прожить, чтобы вот так легко угадывать чужие мысли?

— Меньше, чем ты думаешь, мальчик мой. Впрочем, время, проведенное в Совете Старейшин, можно смело считать год-за-два. Актеон наверху. Как поднимешься, иди в конец коридора. Самая дальняя комната.

Я кивнул ему и начал подниматься по скрипучей лестнице. Нужна дверь в конце коридора оказалась приоткрыта, так что я без труда вошел в комнату. Было заметно, что здесь долгое время никто не жил и владелец только-только принялся приводить в порядок все вокруг. Я покрутил головой, но однорогого не увидел.