Геомант. Болотная ведьма
Шрифт:
— А это тебе зачем? — спросил Костик, беря внушительную находку в руки.
— Аааа, — протянул Саня, — это я отмою, зачищу, и сделаю себе мачете…
— Мачете? Из старой косы?
— Ну да…
Костик рассмеялся, а Стас принялся вертеть в руках золотую монетку.
— Немецкая, — задумчиво сказал он. — Интересно, откуда она здесь?
— Понятия не имею, — буркнул Сашка, забирая находку и пряча её в карман. Стас, судя по всему, не особо нравился ему так же как и мне и не вызывал доверия. — А ты что нашел?
Стас только пожал плечами — ничего интересного. Даже показывать не стал…
Дождь все не
Я, в отличие от Стаса, кочевряжиться не стала и была очень благодарна Костику, отправившемуся со мной до избушки…
— Ты на меня не обижайся, что уехал тогда, — неожиданно сказал парень. — Так было нужно.
— Я понимаю, — протянула я, глядя себе под ноги. Внутренний голос упрямо твердил у меня в голове: "не заводи эту тему! Не заводи этот разговор! Для чего портить такую чудесную дружбу тупым нытьем из серии а я думала мы вместе, а я думала я тебе нравлюсь". Но, вопреки его увещеваниям, я остановилась и, повернувшись к Косте, выдала: — А я думала, я тебе нравлюсь!
Сказав это, я замолчала. Костя тоже… Кажется, мы оба не ожидали от меня такой подставы и сейчас вместо триллера или ужастика (а какой ещё фильм можно было бы снять в декорациях брошенной деревни) наша история стремительно начинает напоминать дешевую мелодраму…
— Конечно, ты мне нравишься… — Костя, кажется, решил со мной не спорить, — просто…
— Извини, — пробормотала я, про себя обзывая себя всеми неприятными словами, которые только приходили на ум. — Извини, я просто расстроилась, когда ты уехал. Я правда очень скучала.
Боже, ну какая же я идиотка! Ну зачем, вот зачем, нужно было начинать этот разговор? Сейчас мне и до наматывания сомлей на кулак недалёко! Пара метких фраз от собеседника, и я разрыдаюсь тут как вчерашняя школьница, а ещё хуже — того и гляди, начну причитать в голос, повторяя что-то из серии "на кого же ты меня покинул".
— Алина, ты очень мне нравишься. И всегда нравилась, — продолжил Костя, а я замерла в ожидании какого-то значимого "НО". В таких разговорах всегда есть это самое "НО", которое, как правило, оказывается очень и очень неприятным.
— НО… — продолжил Костя.
К счастью или к ужасу, договорить ему не удалось, поскольку окрестности огласил дикий вопль, а из двери ведьминого домика, как ошпаренный, вылетел Стас, споткнулся, упал, и кубарём скатился по склону холма практически к нашим ногам.
— Что случилось? — спросил Костя, помогая парню подняться. Леха и Сашка уже спешили к нам со всех
— Там, там… — заикаясь начал Стас.
— Что там?
— Там… Подпол открыт!
В ответ на это заявление мы все замерли, словно восковые фигуры, тупо переводя взгляд с друга на друга. Подпол открыт… Ещё 30 минут назад мы всеми правдами и не правдами пытались поднять крышку деревянного люка, но она не поддалась ни на сантиметр! А сейчас подпол, значит, просто открыт?
Мне в голову снова пришла мысль о том, что может это не петли проржавели, а подвал бы заперт изнутри? Кто-то или что-то сидело там, слушая, как мы корпим над люком и дожидаясь, пока незваные гости уберутся восвояси, и вот дождалось? А тут, неожиданно, мы вернулись…
— Ребята, пойдемте-ка отсюда? — тихо попросила я, но парни меня не услышали.
— Как открыт? — спросил Костя у Стаса, который, кажется, уже немного пришёл в себя.
— Ну как-как? Крышка откинута…
Костя и Лёха молча переглянулись и ничего не говоря направились к избе. Сашка, покопавшись в рюкзаке, и вытащив из него остатки старой косы, из которой хотел сделать мачете, посеменил следом. Мы со Стасом тоже переглянулись и нехотя поплелись за нашими спутниками, ведь оставаться одним посреди брошенной деревни нам совершенно не хотелось.
В темноте изба казалась зловещей даже снаружи — чертовы рога, выделявшиеся на фоне темнеющего неба, выхватываемые лучом фонаря куски мрачных стен и череп волка, у которого, почему-то бретели глаза. Парни вошли в дом решительно и быстро, мы же со Стасом на пороге замешкались, еще раз переглянулись (Стас перекрестился даже) и шагнули в темноту избы. Впереди, в спальне слышалась возня парней и мы поторопились туда…
Крышка люка и правда была откинута, зияющее в полу отверстие пугало своей чернотой и из него тянуло холодом. Мне вообще начало казаться, что чернота в этом отверстии какая-то живая — темным туманом она расползалась по полу комнаты, а в ушах у меня стоял шум. Прислушиваясь, я стала различать в этом гуле толи стрекотание какое-то, толи шёпот, о чем незамедлительно поведала Косте.
— Да нет здесь никого, — попытался успокоить он. А шум — ну да, есть, но в старых домах так бывает. Знаешь, как говорят — стены дышат…
Мне совершенно не хотелось, чтобы стены этого дома дышали или делали что-то ещё! Стены должны стоять — твёрдо, нерушимо и, главное, тихо!!! Я же в нарастающем шёпоте со временем стала угадывать одно слово, будто кто-то жадно и еле слышно повторял без остановки, как умалишенный:
"Кровь, кровь, кровь"…
Я почувствовала, как спина моя покрывается липким потом и вспомнила, как вытирала Сашке лоб, рассеченный щепкой и заливший кровью пол этой комнаты. Темные щупальца, тянущиеся из подпола стали казаться мне ещё более реальными, а в глазах начало рябить.
"Мало, мало, мало" — зашептал голос из подвала. "Ещё, ещё, ещё"!
— Неужели вы не слышите? — тихо спросила я. — Оно крови просит!
— Кто просит? — Костя повернулся ко мне, удивлённо уставившись на моё побелевшее от страха лицо.
— Ну оно, которое в подвале!
— Ничего оно не просит, — хмыкнул Сашка. — Нет тут никого! А скрипит то что, так это стены от ветра! Не бойся!
— Пожалуйста, давайте уйдём отсюда, — попросила я.
— Да, давайте уйдём, — подержал меня стоявший у двери Стас. — Не по себе тут.