Геополитическая драма России. Выживет ли Россия в XXI веке?
Шрифт:
Согласно данным историка С. Соловьева 33 , Руси в течение уже своего первого, относительно спокойного периода истории (ок. 800–1237 гг.) пришлось отражать нашествия каждые четыре года, причем это было время, когда Западной Европе было еще не до Руси: она билась с норманнами, отвоевывала «гроб Господень», покоряла западных славян, устраивала династические и конфессиональные кровопускания…
В 1237–1241 гг. последовало страшное татаро-монгольское опустошение.
33
Соловьев С. История России с древнейших времен. М., 1989. Т. 1.
В следующие за этим 20
Новые испытания были впереди.
За третий и четвертый периоды (примерно 1368–1893 гг.), в течение 525 лет Россия вынуждена была воевать 329 лет: на три года приходилась два года войны и один мира 34 .
Бесчисленны русские жертвы на полях сражений, столетиями лились потоки русской крови. Причем до середины XVIII века, примерно до Семилетней войны, когда Россия непосредственно вмешалась в дела Европы, русские войны носили характер защиты собственных интересов, она не вела «династических», «религиозных» или просто захватнических войн. «Со времени нашествия татар и до Петра Великого России приходилось… думать только об обороне, а когда позже, при Петре, она твердой ногой встала на северо-западе, а на юге достигла Черного моря, это было не что иное, как борьба за ворота, за выход из собственного дома и двора» 35 .
34
Сухотин Н. Н. Война и истории русского мира. СПб., 1894. С. 11.
35
Никольский Б. Войны России // Русский колокол. Берлин, 1928. №3, №72.
Иначе складывалась в этом отношении судьба романо-германской цивилизации, этого исторического центра Запада.
Романо-германская цивилизация – не просто культурно-историческая область, это особым образом структурированная геополитическая система. Эта цивилизация формируется вначале в западной части европейского «полуострова». С XI века, после прекращения набегов норманнов и венгров, она упрочивается и становится надежно защищенным от внешних воздействий ареалом. Ее внешнюю защиту составляли как природно-географические преграды (например, на юго-западе ее прикрывали от мусульманских вторжений из Африки Пиренеи), так и (это прежде всего) буферный пояс из «прифронтовых» государств, расположенных в балтийско-черноморско-адриатической полосе. Причем эти государства в значительной мере конфессионально и культурно ориентировались на своих западных соседей. Поэтому за все второе тысячелетие н. э. коренная Европа до возникновения блокового противостояния лишь три раза испытывала угрозу извне, и все три раза эта угроза существенным образом амортизировалась народами и странами, стоявшими на подходах к полуострову. В XIII веке здесь выдохлось монгольское нашествие, в 1520-х и 1683 годах турецкая опасность, нависшая над Веной, была сломлена на венгерских, чешских или польских землях.
Как мы уже показывали в отношении России, в других частях света картина была совершенно другая. Например, средневековые Ближний и Средний Восток испытывают непрестанные потрясения от турок-завоевателей, выходящих через пустыни из глубин материка. Что порождает, по словам историка, «тошнотворную парадигму вечно воюющих и сменяющих друг друга неустойчивых государств с неопределенными границами» 36 . Или взять Китай, который за то же последнее тысячелетие четырежды захватывала волна алтайских народов – киданей, чжурчженей, монголов и маньчжуров, не говоря уже о японском и западном нашествиях в XIX – XX веках 37 .
36
Дьяконов И. М. Пути истории. М., 1986. С. 115.
37
Цымбурский
Западная цивилизация оказалась, следовательно, в выигрышной ситуации: с одной стороны, она была надежно защищена от нежелательных контактов с непрошеными гостями, с другой, – располагая выходами к морю, сама могла вступать в контакты с другими мирами и народами на собственных условиях. Западной Европе выпал исключительный шанс – органично развиваться, не подвергаясь деструктивным воздействиям извне. Поэтому и нормы, и ценности западной цивилизации не являются универсальными для всего мира, а скорее уникальными, оттого и имеют вполне ограниченную сферу приложения.
В отличие от Западной Европы, история России – история длительной жизненно необходимой обороны, векового противостояния насилию с Востока и Запада, история осаждаемой крепости.
Такая история сформировала в русском национальном характере, с одной стороны, упорство, выносливость и стойкость, с другой – вполне обоснованное недоверие к чужим, «не нашим», очень уж часто желавших поживиться на русских равнинах, лишенных естественных защитных границ.
«История России, – пишет И. А. Ильин, – являет собой образец терпения и постоянного жертвенного служения: вечную готовность, твердую выдержку. В основе своей русская стойкость возникает не из способности податливо менять свою сущность, веру и внутренний мир… нет. Русский спокойно поворачивается лицом навстречу неизбежному и тем самым утверждает себя как личность. А для этого необходимо мужество и не мгновенная вспышка, а ровно горящий уголь, который и под пеплом мерцает, который и дождь не зальет» 38 .
38
Ильин И. А. Сущность и своеобразие русской культуры. М., 1996. Март. С. 164.
Упорство, выносливость и стойкость в русском национальном характере развивали также климат и природная среда.
Нравственный идеал русского народа, нравственная ось русского геополитического пространства – православие в его религиозной и секулярной ипостаси. Причем православие трактуется именно как восстановление правоты: «не по силе прав, а по правде». Это еще один водораздел между западным и восточным христианством, между русской и западной цивилизациями. Начался он давно и пролег глубоко.
«Сверхдержаву» той эпохи и оплот восточного христианства – Византию – потрясали мощные удары. В 1204 году христианский Константинополь был захвачен «христолюбивым воинством». «Сверхдержавой» оставалась только нехристианская Монгольская империя. Восстановление Византийской империи в 1261 году не изменило положения: ее императоры и Константинопольский патриархат вступили с Ордой в союзнические отношения и тем самым как бы «узаконили» положение этого государства в Восточной Европе, а значит, и зависимость от него русских земель, которые конфессионально подчинялись Константинополю.
Первым историческим событием, явившим западному миру самостоятельную, гордую Россию, был отказ Москвы подписать Флорентийскую унию 1439 года, этот акт капитуляции византийского христианства перед западным.
В 1448 году русская церковь становится автокефальной, т. е. независимой. После взятия турками Константинополя в 1453 году («второй Рим паде») эстафету православия приняла обретшая в 1480 году после «стояния на Угре» независимость от остатков Золотой Орды Москва. В начале XVI века (около 1510 года, во время присоединения к Московской Руси Пскова, осуществленного великим князем Василием III) устами старца Филофея из Псковского Спасо-Елеазарова монастыря была озвучена носившаяся в воздухе истории формула: два Рима пали, третий – Москва – стоит, а четвертому не бывать.