Гербарий

Rina Os

— Считай, что камеры в панелях. Встроены в обшивку корабля. Отображают информацию на маниторах. Нужно просто собрать информацию с нужной панели.

Мне пришлось отсканировать весь твой вчерашний маршрут. Жаль, что камеры не могут записывать звуки. Что он тебе сказал?

— Кто? — девушка попыталась увильнуть от разговора. — Не нужно сейчас отвлекаться на такие мелочи, как шишка. — Ты бы поел нормально. У самого синяки под глазами.

— Что он тебе сказал? — крикнул парень.

Ева чуть не присела от страха. Она еще никогда не видела

своего друга в таком бешенстве. Никого не видела. Гектор стоял сжав кулаки.

— Отвечай!

— Ты успокойся, Гек. Эйрик просто извинился за свою выходку. Ты же видел, как он остановил мой аэроборд. Не переживай, работай спокойно. Я помогу тебе.

— Даже не думай, что я поверил тебе, Ева. Больше от меня не на шаг. — парень крутил пальцем у ее носа.

Девушка хотела возмутиться, но передумала. Себе дороже. Какие-то они здесь все бешенные!

Гектор сел в изнеможении. Он сам был в шоке от своей ярости. Что это? Эмоции? Кровь стучала в ушах, что-то древнее первобытное проснулось в нем. Он был похож на примата.

Ревность? Он не знал такого чувства, только читал об этом. Предназначенную ему Лею воспринимал как на неизбежное зло. То есть как добро. Или зло? Мысли путались, Гек вспомнил, как Эйр смотрел на Еву, как прикасался к ее волосам и ярость снова поднималась в груди. Нервы были на пределе.

Тихо сказал:

— Зеркало.

Смотрел и не узнавал себя. Гнев негативным образом отразился на его внешности. На лбу у него вздулась вена, на скулах ходили желваки. Дергался правый глаз. И таким его видела Ева!

Попытался и не смог унять тик. Не смог успокоить сердце. Вообще не мог контролировать себя. Может быть прав был отец, уничтожая, искореняя эмоции? Как-то воздействуя на отдельные участки мозга ученые Командора добивались полного контроля над личностью. Каждый боец проходил коррекцию еще в детстве.

После некой таинственной процедуры, дети становились послушными, и невероятно похожими друг на друга. Манера поведения, готовность исполнять приказы старших по званию, безграничная преданность Командору делала их почти неотличимыми друг от друга. Разве только внешне. На выходе — управляемое население, полностью лояльное командованию. Сыновей Командор пощадил.

Гектор догадывался об этих экспериментах, но ничего не мог поделать. Эта область знаний была для него закрыта. Тогда он сам научился подавлять свое я. Внешне почти не отличался от других бойцов корабля. Но это на Ма. Здесь так просто быть ровным и спокойным, таким как все. Он даже гордился победой над собой.

Но на Планете все рухнуло. Там он словно проснулся, впервые чувствовал, жил. Позднее пытался снова контролировать себя, быть сдержанным и холодным. Ему казалось, что таким он нравится Еве. Долго держался, но сейчас сорвался. Окончательно сорвался.

Повернулся к девушке, что увидит он на ее лице? Страх? Разочарование? Отвращение? Нет, она смотрела на него с участием.

Ева приблизилась, тихонечко дернула за рукав:

— Мне не было больно. Вот нисколечко!

Ну что ты так разъярился? Никого не видела в таком гневе! Ты знаешь, даже для землян это — слишком. Ты чувствуешь за меня ответственность, злишься что не уследил. Я сама виновата — отправилась путешествовать по кораблю одна. Ты был занят, а мне стало скучно. Я должна побольше узнать о вашей жизни и потом передать эти сведения Дилану.

Гек дернулся, «Тут еще и Дилан»! — подумал он.

Ева продолжала:

— Знаю, для меня здесь опасно. И я должна находится рядом с тобой. Я поняла. Давай работать вместе.

Напряжение спало. Пусть будет так, как считает Ева — только опасение за ее безопасность. Больше ничего. Провел рукой по лицу, стирая тревогу:

— Вот работать вместе у нас не получится. Приборы программировал на себя. Так что знакомься пока с кораблем, только по монитору.

— Ну уж нет! — девушка пришла в себя и теперь могла дать отпор. — Ты же не спрашивал на Земле где тебе появляться. Даже на «Мигро» проник. А это, между прочим, наша самая секретная программа.

— Ха! Секретная. Командор очень интересуется вашими успехами в телепортации.

— Из меня он ничего не вытянет, я не владею всей информацией. Да, я — мигрант, но говорить об этом не буду.

— Жаль, Командор умеет подавлять волю и развязывать языки.

— Девушка побледнела, на алебастровой коже проступили, незаметные прежде веснушки.

Гектор понял, что перегнул палку и очень испугал девушку, поэтому сказал примирительным тоном:

— Не бойся, я узнал, что у него хватает разведчиков на Планете. Ты нужна ему для обмена. Главное — это кристаллы.

— Какие кристаллы! — закричала Ева.

— Говорящие.

Ева закусила губу:

— Он что собирается писать Живые картины?

— Нет конечно. Его интересует память говорящих кристаллов. Твой отец сумел узнать состав минералов.

— Вот над чем работал папа последние годы! Такая секретность! Даже я не знала. Все время пропадал в лаборатории.

— Разведка в этом направлении провалилась. На тренировку «Мигро» легче проникнуть, чем в его лабораторию.

— Как же вам удалось узнать, что папа восстановил технологию?

— Это легко. Картину забрали на реставрацию.

Ева надолго замолчала. Она помнила тот день, когда «Девушку у озера» забирали из их личного хранилища. Курьер, упаковывающий картину, споткнулся, засмотревшись на Еву, за что получил выговор от папы.

Гектор знал, как необычные свойства кристаллов серьезно изучались на корабле. Военные работали в этом направлении. Минералов, захваченных когда-то с Земли, было слишком мало. Но кое что сделать все-таки удалось. Пару веков назад получилось искусственно вырастить кристаллы, почти идентичные природным. Из них синтезировали ткань с отражающими чешуйками, которая становилась невидимой. Природные минералы, входящие в состав краски Живой картины, обладали более уникальными свойствами. Исследования в этой области продолжались.