Герцог-авантюрист
Шрифт:
– Мне кажется, он уехал именно из-за этих домыслов о предательстве. Ведь это может навсегда запятнать имя и честь семьи.
– И все же мне не хотелось бы в это верить, хоть они и враги нашей семьи. Однако все рассказанное тобой отчасти объясняет все эти дуэли во Франции. И все же давай пока считать, что твоя родственница ошиблась, пока не получим подтверждение из других источников, – со вздохом добавила Клара.
Алтея поднялась со своего места и взяла со стола пакет с рукописью.
– Ну, мне пора, если мы хотим, чтобы рукопись попала
– Да, пожалуй. В понедельник будет удобно. Пока же мне нужно разобраться с кое-какими семейными делами. – Клара проводила подругу до дверей. – А о том, что ты мне сегодня рассказала, будем молчать.
– Тебе больше не нужна информация, чтобы опубликовать статью?
– Когда все точно узнаем, тогда и опубликуем. А до тех пор это останется между нами. Не хочу огорчать герцога неподтвержденными россказнями.
Алтея поцеловала подругу в щеку.
– У тебя доброе сердце, Клара. Ты умеешь сочувствовать самым разным людям. Возможно, старая вражда между вашими семьями уже утратила для тебя значение.
Утратила?… Какая глупость! Конечно же, нет! И никому она не сочувствует. Просто она ответственная. Бездоказательное очернение доброго имени – удел великосветских сплетников и бульварных газетенок. Ее журнал подобными вещами не занимается.
Два дня спустя Адам и Брентворт провели некоторое время на боксерском ринге. После тренировки они ополоснулись и переоделись. Адам завязывал галстук, когда в комнату вошел Лэнгфорд. Перед тем как разъехаться по домам, друзья собирались выпить эля в ближайшей таверне.
– Страттон, ты ему сказал? – поинтересовался Лэнгфорд, внимательно наблюдая за приятелями.
Адам проигнорировал вопрос.
– А что он должен мне сказать? – спросил Брентворт.
– Что положил глаз на одну даму. И даже купил ей в подарок украшение.
Резко развернувшись, Брентворт взглянул на Адама.
– Знаешь, Страттон, ведь сезон только начался. Сомневаюсь, что ты успел рассмотреть все варианты.
– Она почти не появляется на балах или званых обедах, – пояснил Лэнгфорд. – Эта дама не из тех юных дебютанток, о которых ты подумал.
– Вы меня заинтриговали… – протянул Брентворт. – Кто же она, а, Страттон?
Адам застегнул жилет и надел поверх него сюртук.
– Если ты ему не ответишь, то это сделаю я, – предостерег Лэнгфорд. – Видишь ли, по каким-то одному дьяволу ведомым причинам он решил остановить свой выбор на леди Кларе Чезуик.
– Сестре Марвуда?… – изумился Брентворт. – Или, если точнее, на его старшей сестре? Страттон, ты что, ударился головой во время своего пребывания во Франции? Я слышал, младшая сестра графа – потрясающая красавица, в то время как старшей было нечем похвастать даже в юности. Разве только своим непростым нравом…
– Я бы сказал, слишком непростым, – вставил Лэнгфорд.
– Мне нравится это качество, – заявил
– Что ж, полагаю, она тоже довольно-таки хорошенькая, – пошел на попятную Брентворт.
– Что бы это ни означало, – произнес Лэнгфорд.
– Я также слышал, что она получила весьма солидное наследство от своего отца, – как бы между прочим заметил Брентворт.
– Страттона менее всего интересует ее наследство, – возразил Лэнгфорд. – Но скажи, разве ты не находишь в высшей степени подозрительным его интерес к женщине из этой семьи? Пусть даже красивой, богатой и обладающей завидной силой воли…
– Это действительно очень подозрительно. Что ты задумал, Страттон?
Закончив одеваться, Адам посмотрел на друзей.
– А вы как полагаете?
– Предлагаешь нам самим догадаться? Что ж, у нас с Лэнгфордом будет время подумать по дороге в таверну, хотя, полагаю, хватит и пяти минут, чтобы получить ответ на свой вопрос.
Десять минут спустя, когда друзья уже сидели в таверне, Брентворт вновь заговорил:
– Мне на ум пришло три возможных причины твоего интереса к этой женщине.
– Целых три? – усмехнулся Адам.
– Страттон, хватит! – воскликнул Лэнгфорд. – Эта твоя таинственность может произвести впечатление на женщин и глупцов, но мы-то тебя знаем, помни это.
Адам молча пожал плечами и сделал глоток эля.
– Первая причина! – объявил Брентворт. – Ее наследство на самом деле гораздо богаче, чем мы думаем, и она преумножит твое собственное.
Адам по-прежнему молчал, а Брентворт продолжил:
– Вторая причина – девушка по-своему красива. И это ее своеобразие привлекает тебя больше, чем, например, меня.
– Страттон, он прав? – спросил Лэнгфорд. – Что ж, у нее действительно очень красивые глаза. А вот рот слишком велик. И полагаю, кое-кто из мужчин счел бы ее… – Он замолчал.
– И, наконец, третья причина! – Брентворт пристально взглянул на Адама. – Ухаживания за ней каким-то образом помогают тебе в деле, ради которого ты вернулся. То есть она всего лишь пешка в твоей игре.
Адам едва сдержался, чтобы не поздравить друга. Брентворт всегда отличался проницательностью и острым умом и не страшился выдвигать предположения, которые даже в голову не пришли бы людям вроде Лэнгфорда. И получалось так, что, по мнению Брентворта, интерес Адама к леди Кларе был лишен не только романтики, но и благородства.
Лэнгфорд же тем временем переводил взгляд с одного друга на другого – словно ожидал ссоры или чего-то подобного. Он уже готовился вмешаться, чтобы предотвратить драку, если друзья вдруг вздумают поколотить друг друга.
– Ты, Брентворт, слишком высокого обо мне мнения, – произнес, наконец, Адам.
– Я действительно очень высокого о тебе мнения. Но в данном случае у тебя есть цель, а люди, преследующие какую-либо цель, делают свой выбор, руководствуясь совершенно иными причинами, нежели все остальные.