Герцог и служанка
Шрифт:
Кейт посмотрела на него и расслабленно улыбнулась.
Он ответил на ее улыбку и опустил юбку.
— Понравилось?
— М-м-м…
— Расскажи.
Кейт негромко рассмеялась:
— Ах ты, тщеславный… ты же сам знаешь, что я чувствовала, но хочешь, чтобы я сказала вслух?
— Да.
Улыбка исчезла с ее лица. Она нежно коснулась его щеки.
— Мне очень понравилось. Я никогда не испытывала ничего подобного.
Его распирало от гордости, и это теплое чувство
— Хорошо.
Кейт медленно опустила руку и коснулась его напряженного мужского достоинства:
— Но мы ведь еще не закончили, правда?
Гаррет взял ее за запястье, отвел руку и сплел свои пальцы с ее.
— Нет, закончили.
Удовлетворения на ее лице как не бывало.
— Но я еще не удовлетворила тебя.
Он рассмеялся:
— А ты знаешь, как удовлетворить мужчину?
— Нет, — серьезно ответила Кейт. — Но я быстро учусь. И ты меня научишь.
— Нет. Не сегодня.
— Тогда завтра?
Он покачал головой.
Она нахмурилась:
— Это нечестно.
— Что ты имеешь в виду?
— Нечестно, что ты можешь… — она задумалась на мгновение, — можешь вознести меня на такие высоты наслаждения, а я ничего не могу для тебя сделать взамен. Пожалуйста, я не заслуживаю…
— Прекрати! — ответил он гораздо суровее, чем собирался. — Хватит уже себя недооценивать.
Кейт раскрыла было рот, потом закрыла, и глаза ее наполнились слезами.
Проклятие, дьявол, черт бы все побрал! Гаррет сжал ее в объятиях:
— Не плачь! Пожалуйста!
Кейт спрятала лицо у него на груди.
— Я не плачу, — всхлипнула она.
— Я… — Он сделал глубокий вздох — рыдания сотрясали ее тело. — Я рад, что ты не плачешь. Потому что понятия не имею, что делать с женщинами, которые плачут.
— Хорошо. — Кейт шмыгнула носом. — Потому что я не из тех, кто плачет. — Она всхлипнула. — Я никогда не плачу и теперь не стану.
Гаррет погладил ее по голове, нащупал шпильку и вытащил ее. Каштановый завиток выпал из прически. Заинтригованный, Гаррет нашел еще одну шпильку и еще одну… В конце концов, ее всхлипывания стихли, а волосы рассыпались по плечам шелковистыми волнами темно-каштанового цвета.
Он запустил пальцы ей в волосы, восхищаясь их мягкостью и блеском.
— Твои волосы, — пробормотал он. — Боже, какие же они у тебя красивые…
Она отстранилась и взглянула на него. Слезы ее уже высохли, но глаза до сих пор блестели.
— Хватит молоть чепуху. — Она нетерпеливо заправила локон за ухо. — Ты сделаешь из меня самую тщеславную женщину в Англии.
— В этом я сомневаюсь.
— Я… — Она опустила глаза, потом снова посмотрела
— Я тоже благодарен тебе за то, что ты мне дала, — негромко ответил Гаррет. То, что он снова чувствовал себя живым, чувствовал, что значит быть мужчиной, — это самый лучший подарок, который он мог получить в жизни.
— Представить не могу, что бы это могло быть… — Кейт глубоко вздохнула. — Но я тебе верю и буду просто радоваться тому, что сумела тебе чем-то отплатить, каким бы загадочным и неуловимым это что-то ни было.
— Хорошо. — Опершись на локоть, Гаррет взял бокал с вином и подал ей. Потом поднял свой и залпом выпил содержимое. — Скажи мне кое-что. — Он вытер рот тыльной стороной ладони, прекрасно зная, что Кейт не сочтет его невоспитанным.
Она широко улыбнулась:
— Что угодно.
Он потер подбородок:
— Ты сказала, что ты из Кенилуорта. Если это правда, то почему вчера ты ушла в том направлении? — Гаррет указал рукой на северо-восток. — Ведь Кенилуорт в другой стороне. — Он потянулся через ее голову к блюду с курицей. Нащупав его, он отщипнул кусок мяса.
— В Кенилуорте я работаю, а моя мать с младшим братом живут в Дебюсси-Мэноре.
Гаррет замер.
Кейт откинулась на спину, заложила руки за голову и небрежно продолжила:
— Каждый вечер я хожу домой, потому что мой бедный братишка постоянно болеет. Мать не хочет с ним возиться и не станет его утешать, а спит он только со мной. — Она пожала плечами. — Я люблю ходить пешком и люблю природу, а рассвет и сумерки — самое красивое время дня. Конечно, зимой ходить будет трудновато, но ведь меня к тому времени могут и рассчитать. Мой наниматель говорит, что они с женой вскоре вернутся в Лондон, а я, разумеется, с ними не поеду.
— Почему? — онемевшими губами спросил Гаррет. После смерти маркиза в Дебюсси-Мэноре почти никого не осталось. Если Кейт живет там с матерью и младшим братом, то она наверняка сестра Уильяма Фиска.
Проклятие! А ведь она даже говорила, что один из ее старших братьев погиб при Ватерлоо, а другой выжил. А он совсем потерял голову и не смог сопоставить одно с другим.
Сестра Фиска. Гаррет пожирал Кейт глазами, находя теперь неуловимое сходство между ними. Оба они темноволосые, кареглазые с широкими ртами и одинаковой формой лица. Кейт почти такого же роста, как Фиск, если не выше, и гораздо тоньше в кости.
— Я не могу уехать из-за братика, — ответила она. — Я так ему нужна… Не могу его бросить.