Герцог Клим

Гулин Юрий Павлович

Когда пираты приблизились, Клим организовал у них перед носом клинковую феерию, или как говорили его друзья по истбою «запустил веер Снегова». Оба клинка мелькали с такой скоростью, что в глазах противника их виделось не два, а как минимум пять. Пробить такую защиту даже тремя клинками было очень сложно, а отразить атаку практически невозможно. Правда, для того, чтобы «держать веер» помимо мастерства требовалась огромная выносливость и максимальная концентрация. В свои лучшие поединки Снегов мог «держать веер» не больше полутора минут. Но в этом бою ему хватило меньшего. Уже через тридцать секунд все противники Снегова имели на лице, теле и руках по нескольку довольно глубоких порезов. Потом почти одновременно из рук двоих пиратов вылетели шпаги, не сами конечно их выбил своими шпагами Снегов. Пока его сослуживцы подбирали свое оружие

третий пират продолжил оказывать сопротивление вместо того чтобы попросту сдаться и тут же за это поплатился. Клим с секундным интервалом поразил его левое плечо и правую кисть. Пират выронил шпагу и отпрянул в сторону. Остальные двое, несмотря на то, что они уже подобрали свои шпаги, не торопились вновь лезть под «веер». А Снегов их не торопил. Он стоял, опустив руки вдоль туловища, наслаждаясь передышкой, клинки при этом касались пола. Но продолжения боя так и не последовало. В зал вбежали «серые стражники» и повязали «молодцов».

– А ловко это у тебя получилось со шпагами, – раздался сзади вполне здоровый голос Зория. – Как это называется?

– «Веер», – сказал Снегов, поворачиваясь к другу лицом.

– Почему «веер»? – удивился Зорий.

– Потому что при правильном исполнении клинки образуют впереди себя потоки воздуха которые создают эффект веера.

– Понятно, – с уважением в голосе произнес Зорий, – меня научишь?

– Да не вопрос! – рассмеялся Клим.

И вновь они стояли один напротив другого: капитан Намбо и Снегов.

– Милорд, вы опять спасли наши жизни, – произнес капитан.

– Но от наказания за перевоз контрабанды я вас спасти не могу, да и не хочу! Впрочем, тюрьма всяко лучше могилы, как вы считаете?

– Да, милорд.

– Прощайте капитан и постарайтесь больше не попадать в такие переделки. Ведь я уже не смогу прийти вам на помощь.

– Прощайте милорд. Я до конца своих дней буду считать себя вашим должником.

На следующий день в кабинете генерала Руката подводили итоги операции. Снегов точно не знал, как отреагируют участники совещания на его рассказ о поединке с Отступником и о его гибели. Но все присутствующие как-то: генерал Рукат, генерал «Белой стражи» Сневол и Зорий восприняли все услышанное как должное. В конце совещания генерал Рукат обращаясь к Снегову, спросил:

– Нет ли у милорда какой-либо просьбы, которую мы могли бы с радостью выполнить?

– Есть – доставите нас на Ледяной остров, – улыбнулся Клим.

Генералы переглянулись.

– Я так понимаю, вам надо попасть в Хрустальный замок принцессы Снежки? – уточнил Рукат.

Снегов неопределенно пожал плечами. Мораторий на разглашение тайны его личности ведь никто не отменял.

– Ну, хорошо держите свои тайны при себе, – улыбнулся генерал. – А по поводу Ледяного острова это к генералу Сневолу – его епархия его и доставка!

– Конечно, – подтвердил слова Руката Сневол, – пойдемте со мной и я постараюсь вам помочь!

Снегов и Зорий попрощались с «серым» генералом и вслед за Сневолом покинули его кабинет, а потом и цитадель «Серой стражи». Выйдя из здания, они уселись в генеральский возок, который «без руля и ветрил» помчал их по улицам Северга по направлению к площади Луча, где располагалось другое не менее уважаемое среди жителей города учреждение – вотчина генерала Сневола. Нынче было тепло, и город за бортами возка предстал перед глазами напарников во всем своем северном великолепии, подмигивая им блеском стекол своих ярких добротных домов.

Уже в своем кабинете генерал Сневол спросил у Снегова:

– Вас еще что-то держит в Северге?

– Да нет, – пожал плечами Клим, – забрать вещи из гостиницы и можно отправляться в путь.

– Добро. Сейчас обедаем, и вы отправляетесь в воздушный порт. О вещах можете не беспокоиться: к вашему приезду они будут уже на борту.

Дорога к Хрустальному замку (окончание).

С момента вылета прошло уже два часа. В кабине летательного аппарата помимо Снегова и Зория находился только пилот. Клим так и называл про себя то, на чем они летели: «летательный аппарат», поскольку никак не мог определиться – как ему «это» еще называть? Если десантное судно, на котором Снегов и Зорий возвращались в Северг после успешного завершения операции по уничтожению базы пиратов действительно было

похоже на судно, как и летающая яхта принца Алия, то есть имело мачты и паруса, то «это» было похоже на огромную лягушку, в брюхе которой размешался грузовой отсек, а в голове кабина пилотов. Когда Снегов и Зорий занимали места в пассажирских креслах, которые были расположены сразу за креслом пилота, Клим не мог поверить, что «это» может взлететь. Однако ничего. Подпрыгнула и полетела себе ни высоко, ни низко, непонятно как, но полетела же! Так может назвать ее вертолетом? Но для этого у нее должно хоть что-то вертеться. Можно было конечно назвать «это» «летающей лягушкой», но что-то в этом названии смущало… «А нареку-ка я ее «лягушонкой», – решил Клим. – Простенько и со вкусом».

А меж тем пейзаж за бортом стал совсем безрадостным. Леса кончились, и внизу теперь было одна непроцарапанная тундра, слегка припудренная снежком. Более унылого зрелища себе и представить было трудно. К счастью она (тундра) скоро кончилась, как и суша вообще и аппарат полетел над штормовым морем. Тут уж стало не до скуки. «Ветерок» – силой баллов этак в пять – одной рукой щекотал брюхо стрику океану, который вспучивался от этого трехметровыми волнами, а другой рукой забавлялся с их «лягушонкой» то подкидывая ее вверх-вниз, то бросая вправо-влево. А она ничего: летела себе и летела. Быстро стемнело, и пилот включил прожектора – два «лягушачьих глаза». Как он это сделал и вообще как он управлял «лягушонкой», этого Снегов понять не мог. Не было ни штурвала, который можно было покрутить или покачать туда-сюда, ни рычагов, которые можно было бы подергать руками, ни педалей, которые можно было бы потоптать ногами. Короче – не было ничего, чем можно было бы управлять летательным аппаратом. А он, тем не менее, летел, правда, опускаясь все ниже и ниже. Пилот пояснил, что началось обледенение, и он с этим ничего поделать не может. А раз ничего нельзя поделать то и суетиться не стоит. Пилот и не суетился. И Снегов с Зорием тоже не суетились. Раз уж пилот не «дергается» им это и подавно ни к чему. Меж тем отдельные брызги стали стучаться в брюхо «лягушонки». Снегов даже начал прикидывать: может ли этот аппарат плавать? А вот на воде или под водой так это ему было без разницы. Однако проверять это на практике не пришлось. Прожектора выхватили большую заснеженную площадку вдоль и поперек исполосованную торосами. Вот между двух таких торосов их «лягушонка» в скором времени благополучно плюхнулась на брюхо, успев до этого довольно далеко залететь за кромку льда.

– Все прилетели! – радостно сообщил пилот.

– Куда прилетели? – осторожно уточнил Снегов.

– Как куда? На Ледяной остров! Ведь вам он был нужен?

Снегов недоверчиво посмотрел на пилота. Тот понял, что словами ему пассажиров в своей правоте не убедить, поэтому предложил:

– Спускайтесь в трюм, переодевайтесь в теплую одежду и айда на улицу там сами все увидите.

Клим и Зорий спустились в грузовой отсек, достали из сумок мешочки с теплой одеждой и быстро «натрясли» себе необходимое снаряжение. Через несколько минут они выглядели как заправские полярники. Правда, пояса с оружием и перевязи со шпагами поверх меховых комбинезонов смотрелись комично, но друзья решили, что они это перетерпят, а кроме них обращать на это внимание было вроде бы и некому. Оставался, конечно, еще пилот, но тот сразу деликатно отвел глаза в сторону.

Вся троица выбралась из аппарата и полезла на ближний торос, чтобы осмотреться. Там, откуда они прилетели, по-прежнему бушевал шторм. Но это было довольно далеко, и сюда долетали только его отголоски. А в другую сторону насколько хватало глаз, виднелись одни лишь торосы. В небе над головой резвились сполохи, придавая всему пейзажу какой-то особый можно даже сказать сказочный колорит.

– И откуда видно, что это Ледяной остров? – спросил Снегов у пилота.

– Сейчас, погодите… – бормотал летун, всматриваясь в небо. – Вон он, вон! Видите?

Снегов всмотрелся в то, на что показывала вытянутая рука пилота, и действительно увидел среди сполохов очертания крепостных стен и башен.

– Что это? – спросил он.

– Как что? – удивился пилот. – Отражение Хрустального замка принцессы Снежки.

– Будто бы, – усомнился Снегов. – Очень похоже на мираж…

– Миражи там, где пески и жара, – возразил пилот, – а тут снег и мороз.

Особого мороза Снегов не ощущал так градусов пять-семь, но с аргументами «летуна» вынужден был согласиться.