Герцог Клим

Гулин Юрий Павлович

– Добро пожаловать. Господа, не знаю, кто вы, но вы спасли мою сестру и поэтому являетесь желанными гостями в моем доме.

«Вот как? – удивился Снегов. – Они оказывается еще и сестры…». Причины для сомнения у него были. Обе женщины были красивы но в их лицах Снегов не нашел ни одной схожей черточки. К тому же радость Марти по поводу чудесного «воскрешения» сестры – у нее ведь были все основания считать Верту мертвой – показалось ему слегка наигранной. Чему его внутренний голос тут же нашел причину: «А может она как раз собиралась справить

поминки, а тут такой облом? – поневоле огорчишься». «Помолчи – циник», – оборвал внутренний голос Клим и тот обиженно замолк. А Марти уже звала всех за собой:

– Пройдемте в столовую, вам не помешает перекусить с дороги.

В столовой оказалась еще одна женщина с рыжими волосами, которая с восторженным визгом повисла на шее у Верты и была чуть позже представлена мужчинам как Акаби двоюродная сестра Марти и Верты. «Ну, двоюродная это еще куда ни шло», – подумал Клим, а внутренний голос уже вновь подначивал: «Чем на баб пялиться обрати лучше внимание на стол». Стол действительно был накрыт как для торжества. Нет, «для торжества» это звучит уже запредельно цинично. Скажем так: для мероприятия. И в данном случае таким мероприятием, несомненно, должны были стать поминки. Но поскольку виновница… – вот ведь засада, опять чуть было не добавил «торжества». Скажем проще: поскольку Верта оказалась жива то вместо поминок все присутствующие, после того как дружно разместились за столом, с удовольствием отпраздновали ее чудесное спасение.

Когда наступило время отходить ко сну Снегова и Зория разместили в разных комнатах.

Сон прервался внезапно. Причину тому Клим сыскал не сразу. В комнате было тихо и темно. И лишь когда обоняние уловило едва заметный аромат чужого присутствия, Клим спросил:

– Кто здесь?

В ответ прошелестело:

– Тайна…

– И что таинственная незнакомка ищет у меня в комнате в столь позднее время? – поинтересовался Снегов.

– Почему таинственная? – удивился голос. – Я ведь назвала свое имя.

Догадка пришла не сразу, но когда она все-таки пришла Снегов воскликнул:

– Принцесса?.. Ваше высочество, это вы?!

Комната осветилась мягким светом. В кресле стоящим рядом с кроватью сидела молодая очень красивая женщина и с улыбкой смотрела на Клима.

– Это действительно я, Лорд-носитель, вы очень догадливы.

– Но как… как вы оказались здесь?

Принцесса пожала плечами.

– Спустилась сюда из своих покоев. Это ведь мой дворец.

– Ваш дворец… а как же…

– Вы хотите спросить: а как же Верта? Не беспокойтесь она в полной безопасности.

– Но к чему тогда весь этот маскарад с погонями и эшафотом?

– Все было сделано всего лишь с одной целью, и эта цель – вы.

Честно говоря, по ночам Снегов предпочитал спать, а не вести светские беседы с особой королевской крови, поэтому он спросил по-солдатски прямо:

– Чем я могу быть полезен вашему высочеству?

– А чем, по-вашему, может быть полезен молодой здоровый мужчина

молодой здоровой женщине ночью? – вопросом на вопрос ответила принцесса.

– Трудно вот так сразу ответить, – пожал плечами Клим. – Варианты можно перебирать до утра.

Принцесса резко поднялась из кресла.

– Вы правы в одном, милорд, для словесных упражнений сейчас действительно не самое подходящее время. Желаю вам приятных снов.

Уже на самом пороге принцесса обернулась.

– А ваш оруженосец оказался более сообразительным, милорд, – простите меня за эту дерзость – и сейчас собирает неплохие дивиденды.

Утром, улучив момент, когда они остались наедине Снегов спросил у Зория:

– Что происходило в твоей комнате прошедшей ночью?

– Хороший вопрос… – протянул Зорий. – Вот только не знаю, как на него ответить…

– Отвечай как оруженосец, – приказал Клим.

– Слушаюсь, милорд! Прошедшей ночью ко мне в комнату приходила Верта…

– И?.. – поторопил Зория Снегов.

– И мы очень хорошо провели время!

– Понятно… Не сердись на меня за мою бестактность. Просто… – И Снегов поведал Зорию о ночном визите принцессы.

К его удивлению Зорий отнесся к этому весьма даже серьезно.

– Будь предельно острожен. Это может быть прелюдией к началу любовного поединка.

– Ты так думаешь?

Снегов на минуту задумался, вспомнил все детали своего разговора с Тайной, и вынужден был признать, что в словах его друга есть резон.

– А как определить, проигрываю я в нем или побеждаю? – спросил Клим.

– Пока ты будешь воздерживаться от интимной близости в ее самой конечной стадии – ты победитель. Но как только это произойдет – можешь «паковать чемоданы».

– Но в таком случае, – с иронией в голосе сказал Снегов, – в следующей миссии, если я до нее доберусь, у меня не будет оруженосца.

– Почему это? – забеспокоился Зорий.

– Но ведь насколько я понял ты и Верта…

– Ах, вот ты о чем… – облегченно вздохнул оруженосец. – Не беспокойся: я свой поединок еще не проиграл.

– Это что же получается, – возмутился Снегов. – Там где мне «трындец», тебе «будьте любезны»?

– Ну что ты равняешь? Кто я и кто ты? Для тебя проигрыш любого поединка это приговор, я же должен опасаться проигрыша только в магических поединках. А этой ночью никакой магии не было, лишь здоровый многократный секс.

Их беседу прервало появление Верты.

– Ее высочество ждет вас у себя, милорд, – поклонилась «оберведьма» Снегову. – Я провожу вас, следуйте за мной.

– Мы готовы, – как всегда за двоих ответил Клим.

Верта удивленно приподняла бровь.

– Мы? Но приглашение касается только вас, милорд. Относительно магистра у меня никаких указаний нет…

– А они и не требуются! – решительным тоном произнес Зорий. – Я являюсь оруженосцем милорда Клима, если хотите – его тенью. Мне по статусу положено всегда находиться рядом.