Герцог ре, Сфорц
Шрифт:
Одно время Олег интересовался историей, и когда весь романтизм от чтения книг, вроде Айвенго, прошёл, он, по-настоящему, был изумлён тому, как Батыю, Александру Невскому, Даниилу Галицкому или Салах-ад-Дину удавалось побеждать эти чудовищные организмы войны, являвшиеся, по своей сути, оружием массового поражения. Задолго да появления всяких ипритов или зоманов с ви-газами.
Однажды появившуюся у него мысль создать и в этом мире подобный могучий инструмент, Олег отбросил от себя почти сразу. И не только потому, что было бы очень сложно организовать прикрытие Сферами двигающуюся на скорости
Вряд ли, кто-нибудь из них смог бы выдержать то, что легко переносили европейские рыцари.
— Поздравляю вас с успешным выступлением, — подойдя к сцене, Олег откинул появившиеся некстати мысли, — Я вами доволен. Не мог сдержать слёз. Молодцы!
Подойдя к каждому из актёров и актрисс, герцог ободряюще хлопал по плечу и вручал один из заранее подготовленных кошельков, которые нёс за ним в кожанном мешочке молодой раб, в каждом из которых было по тридцать рублей серебрянными рублёвыми монетами.
Мнение, что художник должен быть голодным, он не разделял. И не вручил такой же кошелёк режиссёру, директору школы Каре, по другой причине.
— У меня для тебя другая награда приготовлена, — сказал он, обняв её после того, как она закончила обниматься со своей тёткой Гортензией, — Ты эту награду давно заслужила. Сегодня же вечером получишь. Ничего на сегодня не планируй. Жду к ужину у себя во дворце. Ты, кстати, тоже приходи, — сказал он Гортензии.
— Вообще-то, я сегодня и не планировала из дворца уходить, — улыбнулась магиня, — Сгораю от любопытства, что ты Каре подготовил. Мне-то скажешь заранее? — спросила она его полушёпотом на ухо.
Олег улыбнулся и помотал головой.
Гости расходиться не торопились, а вернее, даже и не собирались. Часть баронов со своими семействами, вместе с разнаряженным Лешиком среди них, пытались протолкнуться поближе к герцогу и баронессе Пален. И Олег понял, что пора удалиться.
Найдя глазами Клейна, мигнул тому, чтобы приблизился.
— Давай, организуй мне тут эвакуацию. Хватит им здесь такой толпой бродить. И до ужина подготовь документы по судебным делам. А к ужину, сам знаешь, что, — сказал он своему министру Двора, когда тот пробился к нему.
В отличие от Кары, Клейн знал о подарках, которые герцог приготовил. Во-первых, Клейн сам был одним из получателей подарка, а во-вторых, он принимал участие в их подготовке.
Уйти сразу у герцога не получилось. Почти склянку ему пришлось выслушивать славословия в свой адрес, просьбы от баронов и скрытые намёки намёки от баронет, а, иногда, и от баронесс.
Создавая свою столицу Олег меньше выматывался, чем за эту склянку, большей частью, пустой болтовни.
Но всему когда-то приходит конец. Сославшись на неотложные дела, он, не обидев своих вассалов, ушёл к себе, где его ждал скромный обед на одного.
Как всегда молчаливая Мона, прислуживая за столом, не отвлекала его от размышлений. А размышлять ему сейчас было о чём.
Олег решил всерьёз реформировать судебную систему.
Судебная власть в Виноре, да и в
Впрочем, это бароны, как правило, судили сами, а владетели, рангом повыше — графы, маркизы, герцоги, чаще передавали эту часть своих полномочий кому-то из доверенных людей, как правило, и так имеющих исполнительную власть. Единственным, пожалуй, исключением из этого правила в Виноре был король, назначавший отдельных людей, которые, кроме права суда, иными полномочиями не обладали.
Разбирательства тут были недолгими, а решения выносились устно. Крайне редко случалось, когда какое-нибудь судебное решение записывалось на навощёную доску, да и случалось это только тогда, когда место исполнения приговора находилось достаточно далеко от места его вынесения.
Это было и понятно — слишком дорого было бы писать приговоры на выделанной коже, особенно, с учётом их количества. Олег, ещё когда жил в Сольте, первое время испытывал нешуточное удивление от множества проводимых там, чуть ли ни ежедневно, казней и экзекуций.
Мысль, уподобившись королю, назначить судей, которые от его имени будут выносить решения, пришла к нему вчера, когда Клейн принёс ему на утверждение длинный список из трёх десятков имён, которых его соратники считали нужным казнить.
Наибольшую лепту в наполнение этого списка внёс Бор, его главный комендант, что было объяснимо. Но были там и другие клиенты.
К примеру, Гелла внесла в списки на повешение, как она объяснила Клейну, неисправимого криворукого дурака, который, уже второй раз, не просто сломал, а окончательно угробил токарный станок, первый и, между прочим, единственный в Распиле и вообще в этом мире. Опытный образец.
Не Гелла, а прямо борец с вредителями Лаврентий Палыч какой-то.
Шерез хотел казнить одного из своих гвардейских интендантов, пойманного на воровстве и перепродаже фуража.
Если с Шерезом Олег ещё был согласен, то вот Гелла, по его мнению, явно перегнула палку. Хотя он, являясь соавтором этого творения сумрачного сфорцевского гения, был расстроен печальной судьбой станка не меньше своего министра промышленности.
Получив этот список, Олег, в очередной раз, похвалил себя за то, что вовремя додумался приказать записывать имена преступников на бумагу и подавать ему на утверждение. А то его соратники бы наделали делов. И так, поди, успели уже отправить на тот свет кучу бедолаг из-за какой-нибудь ерунды.
Нет, решил он, нужны люди, которые смогут смотреть на всё объективно со стороны, свободные от эмоций.
Правда, это опять потребует новой бюрократической прослойки, но, Олег решил, что уж пятёрку судей и десяток их помощников он как-нибудь прокормит. Он ведь, пока, не собирался лишать владетелей их судебных прав. Его судьи будут разбирать только те дела, которые касаются преступлений против герцогства.
Законы Винора довольно просты. Сложным разделом в них было только разнообразие казней и пыток. Но он эту часть упростил. Так что, судей Олег рассчитывал подбирать из армейских отставников. Справятся.