Герцог в моей постели
Шрифт:
– Вопрос успеха Гвен в обществе вас совершенно не касается, ваша светлость. Так что оставим и этот разговор. Чем дальше вы будете держаться от нее, тем больше это будет способствовать ее благополучию!
– Вопрос ее благополучия касается меня самым непосредственным образом хотя бы потому, что заботу о нем возложил на меня ваш дядя.
– Мой дядя? – Луиза была удивлена и напугана. – Что же он такое сказал или сделал, что заставил вас…
– Вам этого знать не нужно.
– Что бы там ни было, я все равно продолжаю настаивать, что забота о Гвен не ваше дело.
– Прежде
Луиза вдруг почувствовала себя так, словно ей придавило грудь огромной железной плитой.
– Мой дядя уехал из Англии и оставил всех нас на попечение вашей милости? – пробормотала она.
– Вы не ослышались, мисс.
– Я не верю ни единому вашему слову!
– Вы хотите сказать, я все это выдумал?
– Нет, но… Я ничего не знала об этом!
– Не знали, что он решил отдохнуть за границей и переложил заботу о вас и ваших сестрах на меня?
– Нет.
Сердце Луизы бешено колотилось, но она постаралась взять себя в руки.
– Признайтесь: это вы подговорили его так поступить? – поинтересовалась она.
– До сего момента я был уверен, что вы подговорили его.
– Я? С какой стати?
– Я полагал, вам самой не терпится выйти за меня замуж!
– Замуж за вас? Я не вышла бы за вас замуж, даже будь вы весь сплошь золотым или бриллиантовым! Как только мы приехали в Лондон, я вдруг получила письмо от дядюшки, в котором тот заявлял, что уехал из столицы. Но о том, что он покинул страну, я не знала! Оставил нам единственную служанку, миссис Трампингтон… Она уверяет, что понятия не имеет, куда он уехал, и у меня нет основания ей не верить.
– Вы хотите сказать, что вы с сестрами приехали в Лондон совсем одни?
– Не совсем. Нас сопровождала мисс Киндред, которая давно живет в нашей семье в качестве гувернантки. Когда-то она была моей гувернанткой, теперь вот – младших девочек…
– Я полагаю, – герцог сдвинул брови, – Гвен понадобится компаньонка, чтобы сопровождать ее на балах. Об этом ваш дядя тоже не позаботился?
– Как написал дядя в письме, на роль компаньонки для Гвен он назначил сестру своей жены, некую миссис Рамону Колтраст. Но, когда мы приехали сюда, никакой миссис Колтраст мы не обнаружили, и до сих пор она еще не дала о себе знать…
– Мне приходилось встречаться с этой Колтраст, – сухо произнес герцог. – Такой компаньонки я бы и врагу не пожелал!
– Что ж, а я не пожелала бы врагу такого опекуна, как вы! – не скрывая своего презрения, парировала Луиза.
Игра Лилиан, совсем не попадавшей в такт, вдруг начала действовать на нервы ей самой, и Луиза попросила, стараясь говорить в самой вежливой манере:
– Лилиан, не будешь ли так любезна попросить миссис Трампингтон принести абрикосовых пирожных?
– Хорошо, сестренка! – обрадовалась та и отправилась исполнять ее просьбу.
Луиза снова перевела взгляд на герцога, не зная, на кого злиться больше: на самого Дрейкстоуна или на дядюшку, назначившего ей в опекуны этого
– То, что мой дядя не склонен обременять себя заботой о нас, для меня давно не новость, – произнесла она. – Но я, признаться, не ожидала, что вы станете поддерживать его в этой нечистоплотной игре. Будь на вашем месте настоящий джентльмен, он бы непременно отказался!
– Ваш дядя не оставил мне выбора, мисс. Но дело даже не в этом. Между прочим, раз уж на то пошло, настоящий джентльмен обязан исполнять свои обещания. Как я уже неоднократно говорил, я поклялся вашему умирающему брату жениться на вас. Свидетелями той клятвы были не менее дюжины джентльменов, и они до сих пор ждут от меня ее исполнения.
– Я не верю ни единому вашему слову! Моего брата уже все давно забыли, не говоря уже о какой-то клятве, которую вы якобы ему дали.
– Вы ошибаетесь, мисс. На протяжении двух лет, что прошли с тех пор, мне буквально ни дня не давали прохода вопросами, когда же я наконец исполню то, что пообещал вашему несчастному брату. Можно подумать, я горю желанием стать опекуном целой оравы детей, которые целыми днями носятся по дому как угорелые и орут как резаные поросята!
У Луизы даже дыхание перехватило от этих слов.
– Резаные поросята? – медленно, с расстановкой повторила она, глядя ему в глаза. – Вы изволили назвать моих сестер резаными поросятами?!
Дрейкстоун пожал плечами:
– А с кем еще прикажете их сравнить? Орут так, словно за ними гонятся все черти ада!
– Вы… вы чудовище! – задыхаясь от гнева, воскликнула Луиза.
– Это комплимент? – как ни в чем не бывало улыбнулся он.
– Оставьте ваши шутки! Обо мне вы можете говорить что угодно, но когда дело касается моих сестер…
Как ни старался герцог держать себя в руках, от взгляда Луизы не укрылось, как скрежетнули его зубы.
– Я не называл их резаными поросятами. Я сказал «как резаные поросята», мисс!
– О своих собственных братьях и сестрах вы тоже позволяете себе подобные выражения, ваша светлость?
– Видите ли, мисс Луиза, у меня нет ни братьев, ни сестер.
– Даже двоюродных?
– Даже двоюродных.
От удивления Луиза заморгала чаще.
– Но… но ведь это ненормально! – пробормотала она.
– Нормально или нет – в моем случае это факт, мисс. Возможно, причина этого в том, что мои мать и отец тоже были единственными детьми у своих родителей. И прежде чем вы меня спросите, есть ли у меня друзья и позволяю ли я себе подобные выражения в их адрес, отвечу: да, есть. Но если бы я назвал их поросятами, они бы просто посмеялись вместе со мной, только и всего…
– Неудивительно, – усмехнулась, в свою очередь, Луиза, – если представить себе, какие у вас друзья! Впрочем, перейдем к делу. К вашему сведению, завтра же я собираюсь обратиться в суд с требованием, чтобы мне и сестрам назначили другого опекуна. И я даже не сомневаюсь, что суд встанет на мою сторону!