Герцог в сияющих доспехах
Шрифт:
Ему пришлось отозвать их в сторонку и объяснить, что у леди выдалось трудное утро и что ее состояние оставляет желать лучшего. Следовательно, они должны быть внимательны и бдительны, ради благополучия леди пресекать любые ее попытки сбежать через окно или еще как-то помешать планам дальнейшего путешествия. Их задачей было вымыть, высушить, переодеть и накормить леди. Главное – глаз с нее не спускать. Если что-то пойдет не так, уведомить его немедленно. Он будет в соседнем номере.
Обговорив все, что можно, Рипли дождался, пока женщины скроются в соседнем номере, и вызвал
– Отправьте кого-нибудь к миссис Торн. С моей спутницей произошла неприятность, и ей нужна новая одежда, прямо сегодня. Но имейте в виду: она леди. Мы не можем терять ни минуты.
Хозяйка гостиницы бросилась выполнять поручение, а Рипли, прислонившись спиной к дверному косяку, сложил руки на груди. Еще один фокус, который он постиг на собственном опыте. Приказы выполнялись гораздо быстрее, если исходили от джентльмена внушительного вида.
Слуги торопливо внесли в номер ведра с углем и хворост для растопки. За ними прибежали другие, с кувшинами горячей воды. Рипли выжидал. Время шло. С одежды уже перестало капать, и теперь она просто липла к телу, как вторая кожа.
Он вышел на галерею, откуда можно было видеть двор гостиницы, облокотился о подоконник и стал наблюдать за суетой внизу. Сырой воздух мало способствовал высыханию одежды, и Рипли уже начинал терять терпение от ожидания, когда во дворе наконец появились три женщины. Самая элегантная из них подняла голову, и Рипли кивнул ей.
Женщина в сопровождении двух других, нагруженных огромными свертками, направились к лестнице, и только тогда Рипли открыл дверь в свой номер.
В большой комнате, которую отвели Олимпии, в камине жарко горел огонь. И это в июне месяце!
Не успели еще языки пламени весело заплясать на угольях, как прибыли два необъятных размеров кувшина с горячей водой, а вместе с ними, хоть в гостинице «Белый лев» царила суета, две служанки, чтобы помочь одной знатной даме привести себя в порядок.
Другие слуги – их было много: одни служили в «Белом льве», другие, весьма вероятно, в соседних гостиницах, – носились туда-сюда, выполняя прихоти его светлости.
Действительно, хорошо быть герцогом! Или, если быть точным – а Олимпия, в своем нормальном состоянии, очень любила точность, – коли уж вам непременно надо было рухнуть в реку в подвенечном наряде, хорошо бы, чтобы произошло это в обществе герцога.
Она костерила себя на чем свет стоит за то, что упала с лодки, за то, что позволила себе испугаться и смутиться перед его напором.
Ей не следовало с ним препираться. А вот что точно следовало, так это следить за собой, чтобы сохранить достоинство.
Однако что сделано, то сделано, и ничего изменить уже нельзя. Она повела себя глупо, и дело кончилось тем, что по главной улице Патни, на глазах всего населения городка, лодочников, кучеров, путешественников, уличных мальчишек и собак – короче, всех без исключения – и прямиком в гостиницу ее нес на руках один из самых распутных лордов Великобритании.
Ее бросило в жар, всю, с головы до пят, даже в голове разгорался пожар. Она, конечно, надеялась, что все дело в камине –
Хотя пары бренди, похоже, немного выветрились и голова мало-помалу начала соображать, Олимпии потребовалось время, чтобы решить, что же ей делать дальше.
Что сказать тете Делии? Господи, с чего же начать?
И пока Молли и Джейн растирали ее теплыми полотенцами и помогали надевать халат, она все думала. Версии придумывались и отбрасывались, и когда они усадили ее за маленький туалетный столик и принялись расчесывать волосы.
Девушки все еще терпеливо разбирали пряди и распутывали узлы, когда появилась портниха, самая настоящая, да не одна, а с двумя помощницами и с целым ворохом одежды – на целый магазин хватило бы.
Они присели в низком реверансе. Самая элегантная из трех женщин представилась как миссис Торн, а две другие, оставшись безымянными, тем временем начали распаковывать свои свертки и раскладывать одежду на кровати.
– Как же мы огорчились, когда услышали, что с вашей светлостью приключилась беда! – затараторила портниха. – Мне в любом случае следовало бы поторопиться и взглянуть, чем я смогла бы помочь, еще до того, как получила записку его светлости. По счастливому стечению обстоятельств у нас было несколько почти готовых вещей да еще две на витрине. Уверяю вашу светлость, что меня нисколько не затруднит, если что-то придется подогнать. Вы и глазом не успеете моргнуть, как мы вас оденем, и, смею заверить, наряды вас не разочаруют. Разумеется, это не Лондон, но мы получаем фасоны из Парижа, и я уверена, что мои портнихи окажутся не хуже тех, кто шьет для вас в Лондоне. Кстати, позвольте представить вам мисс Эймс и мисс Оксли.
Олимпия частенько выдерживала жестокие битвы с собственной матушкой относительно своего гардероба, предоставляя портнихам возможность ставить условия. Она отлично представляла себе, сколько приходится бедняжкам тратить времени, чтобы угодить богатым капризным заказчицам. И она сомневалась, что где-то найдется портниха, которая сможет сравниться с лондонскими в том, что касается запаса жизненных сил и терпения в условиях, когда времени в обрез и вдобавок что наверняка – тобой жестоко помыкают!
А что до швейного мастерства – в данный момент ее устроит любое платье, с которого не течет грязь, и ей все равно, прямые на нем стежки или кривые.
Конечно, ничего подобного вслух она не сказала, иначе портнихи могли бы обидеться.
– Спасибо, что пришли так быстро, – поблагодарила Олимпия мастериц.
Рипли щелкнул пальцами и заказал новую одежду – и вот она здесь. Наверняка посыльный из гостиницы сбегал в город и привел из швейной мастерской миссис Торн. А уж та бросила все дела, чтобы угодить его светлости. И ничего странного в этом нет, сказала себе Олимпия. Похвастать тем, что вам покровительствует герцог, большая удача для любого заведения. А чем мастерская Торн хуже?