Герцог Ворон
Шрифт:
Изучая магические законы, понимая их суть и обретая невероятный, по меркам рыцарей, контроль над маной они могут творить просто невообразимые вещи. Ведь именно в Серебряных городах были созданы расы орков, минотавров, кентавров, гарпий и гремлинов. Созданы такие шедевры военной мысли как колоссы и титаны. Развилась артефакторика, с которой могли поспорить только гномы со своей рунной магией. И наконец — именно ветвь магов смогла создать целое искусство управления мертвыми.
Некромантия тоже стала частью достижений гения Серебряных городов.
Так что неизвестно, какой подход для империи на самом деле лучше.
В Северной фракции, куда входил епископат герцогства Оленя, Ворона и коронных земель, состоявший в основном из истово верующих епископов, обладавшими большим познаниями в магическом искусстве, делался больший упор на силу, даруемую Эльратом, чем саму магическую науку. Из-за этого церковники в этих герцогствах были гораздо ближе к народу, ведь были очень набожными и уделяли больше времени свое пастве.
В Южной все было куда интересней. В нее входили герцогства Волка, Быка и Гончей. Из-за близости с Вольными городами, Серебряной Лигой и Эришем, там гораздо сильнее была распространена магия и связанные с ней искусства. Из-за этого местные священники уделяли куда больше времени не молитвам Изначальному дракону, а изучению мистических знаний. Это делало их более эрудированными и разносторонними, чем их северные коллеги.
Вот только меньшая зависимость от Эльрата и частое взаимодействие с магами-безбожниками, а зачастую с их худшей частью — ренегатами, оставили на Южной фракции свой отпечаток. Ее члены гораздо больше напоминали мне церковников из моего мира, которые больше интересовались политикой, чем принесением блага народу. Конечно до полного разложения, которое было на Земле с католической церковью в 15–16 века, дело не доходило, ведь они все равно продолжали пользоваться дарами дракона света, но при сравнении с Севером эти различия очень сильно бросались в глаза.
Уникальное место в этом противостоянии занимало герцогство Единорога. С одной стороны оно тоже находилось близко от Серебряных городов и Игг-Шайла, где тоже процветала магия, но наличие Парящих Высот и ангелов уравновешивает это влияние. Оттого на этих землях каким-то образом образовался странный симбиоз, где маги не отрицают силу веры, а наоборот, пытались ее использовать для улучшения собственной магии.
Но вернемся к неприятному, а точнее к Маркелу.
Даже последнему дураку было ясно, что он всеми силами поддерживает Южную фракцию и всеми силами давит Северную, втягивая в конфликт даже императорскую семью, которая всегда традиционно занимала нейтральную позицию.
Это не нравилось ни мне, не Дункану, от чего отношения между нашими герцогствами и остальной империей быстро становились все более напряженными.
И если Олень пытался сохранить старые порядки и просто защищал своих людей, то я этот конфликт вызывал намеренно.
Уже два года в воздухе герцогства благодаря мне и дяде Борису, который тоже не слишком доволен нынешней императорской семьей, витает дух отвращения к остальным Грифонам и их прихлебателям.
Маркела называют безродным выскочкой, лишь чудом и попустительством Эльрата забравшимся на высокий пост.
Императрицу Фиону тупой подстилкой, припоминая как короткий траур по
Маленького Николаса просто считают сопляком, не способным ничего сказать поперек слова матери.
Годрика слабохарактерным увальнем, позволяющим своей сестре творить все что ей захочется.
Федора, младшего брата почившего Алекса, называли бесхребетным ничтожеством, не способным в такие сложные для империи времена взять себя в руки и просто обзавестись наследником, о чем его последние три года просят как церковь, так и Совет Благородных.
Хаяли епископа Святопламени за ослабление церковных обетов.
Хаяли Инквизицию, которая будто не замечала конфликта Южной и Северной фракции.
Хаяли всех, кроме маленького герцога, который просто был милым и пушистым, часто говоря нравившиеся им мысли, и его дяди, который постоянно вел успешные походы на северо-востоке, за последние четыре года отогнав от границ четыре племени орков и почти додавившего Листмур, вынуждая его пойти на мирное соглашение.
Делали это конечно не в открытую, а за закрытыми дверями и меж своими, но тенденция мне нравилась. Ведь мне нужно было, чтобы во время Шестого затмения большая часть знати послала лесом империю и не участвовала в войнах императрицы Изабель. Лучше вместо этого готовится к нападению орков, которые ради выбора нового хана перебили сотни простых крестьян, чтобы собрать их черепа.
«Может в игре это было и весело, но в реальной жизни отвратительно» — Подумал я, привычно попрощавшись с Мельхиором и в сопровождении Киранеля, который все это время ждал меня за дверью, отправился в свои покои. Солнце уже почти село, а значит вскоре нужно было ложиться спать. — «А ведь не будь этого кризиса, то у меня и дяди вряд ли хоть что-то вышло»
В обычных условиях сюда бы быстро прискакал император со своей гвардией и мягко поинтересовался, почему в землях его государства его так не любят. Меня бы конечно не тронули, но оставили несколько надзирателей и сделали все, чтобы я без их ведома даже чихнуть боялся.
Сейчас же на мои земли почти не обращают внимания. Ведь только герцогства Быка и Ворона продолжали жить прежней жизнью, не особо отвлекая двор Когтя своими проблемами.
Дом Оленя в открытую бодался с императорской властью в лице Маркела.
Единороги постоянно пылись сохранить равновесие при дворе, при этом воюя на полуострове Эгин, где восстал Карталь, один из главных имперских портов, уже давно находившийся в статусе полу-вольного города.
Про Гончих и Волков я вообще молчу, ведь их, по факту, не было. Регентские советы, собранные из самых сильных местечковых лордов, постоянно грызлись между собой, пытаясь откусить как можно больше власти. Столице приходилось прикладывать все силы, что сдерживать их и не дать превратить богатые регионы в выженные пустыни.
Плюс война с Вольными городами.
Плюс так и не закончившееся расследование Инквизиции.
Все это создавало напряжение, которое постоянно увеличивал Маркелл, стремясь получить как можно больше власти.